Брат, стреляй первым!

Звук выстрелов мог вспугнуть соседей. Поэтому Никита засуетился. Но вовремя обнаружил, что в квартире Альбины недавно был сделан ремонт. Евродизайн — это понятное дело. Но, кроме того, квартиру оборудовали отличной звукоизоляцией. Толстые стекла, звуконепроницаемое покрытие стен, двойные двери. Хоть бомбу здесь взрывай, никто из соседей ничего не услышит…

Можно было не торопиться.

Все это время Никита был в перчатках. Поэтому ему не пришлось уничтожать свои «пальчики». Но нужно было нарисовать общую картину событий. Что он и сделал. Получалось, что Витал и Альбина поругались. Витал влепил ей пощечину. Она бросилась убегать от него. Он же остановил ее несколькими выстрелами в спину. А затем застрелился сам…

Глупо. Братва не поверит. Зато менты с удовольствием ухватятся за эту версию. Чтобы отчетность себе не , портить…

Никита уже собирался уходить, когда вспомнил про кейс с золотыми застежками.

Кейс валялся в коридоре. Это Никита выбил его из рук Витала. Но в нем ничего нет. Или Витал приходил сюда с пустым кейсом, или он опустошил его здесь.

Не снимая перчаток, без лишней спешки, предельно аккуратно Никита начал поиск. Начал и тут же закончил.

В гарнитурной стенке за тонкой перегородкой из темного стекла стоял большущий кожаный саквояж. Протяни руку да возьми. Но простота эта кажущаяся. Чтобы добраться до содержимого, нужен ключ к очень сложному замку. Его Никита нашел у Витала в кармане.

Связка ключей и вместо брелока какой-то прибор, напоминающий переговорное устройство. Щелк, щелк, и доступ к саквояжу открыт.

В саквояже были деньги. Плотные ряды банковских упаковок — в каждой по десять тысяч долларов. А всего — около двух миллионов. Жирно! Круто!.. И жутко!..

Никита понял, что это за деньги. Это «общак» группировки.

Витал назначил казначеем самого себя. Он никому не доверял — только себе. И еще Альбине. В ее квартире он оборудовал хранилище. И ездил к ней в гордом одиночестве. Чтобы никто, даже телохранители, ни о чем не могли догадаться.

Он сделал в квартире капитальный ремонт. Но почему не выделил для денег целую комнату, не поместил их в бронированный сейф… Как будто в поисках ответа на этот вопрос, Никита нажал на кнопку прибора.

— Раз, два, три! — как в микрофон бросил он.

Прибор эхом отразил его слова.

До Никиты дошло не сразу. Но дошло. В саквояж был вмонтирован «жучок». А Витал имел при себе приемное устройство. Он подъезжал к дому, включал прибор и некоторое время слушал, что творится в квартире Альбины. А вдруг она сговорилась с кем да устроила на него засаду?..

Никита забрал саквояж. Тщательно запер за собой дверь. Чем поздней кинутся искать Витала, тем лучше…

— Дорогой, ты вернулся?

Лена старательно изображала на своем лице радость. Как же, самый любимый в мире человек вернулся.

— Что, соскучилась? — с тщательно скрытой иронией спросил Никита.

— Соскучилась… Какой ты красивый. Какой загорелый… Я хочу тебя…

Не успел Никита опомниться, как очутился в ее объятиях. Он хотел оттолкнуть ее от себя. Но понял — ее желание искреннее. Изголодалась, сучка, по палке…

Никита тоже не прочь был подмять под себя эту дешевку. А почему нет?… Он брал ее грубо, жестко, будто пытался растоптать ее, унизить… Лена была в полном восторге…

А потом они лежали в постели, наслаждались покоем.

— Раньше ты таким не был? — сказала Лена.

— Каким таким?

— Грубым… Ты дикарь!..

— А я с диких островов и приехал…

— И много там дикарок было?

— Хватало, — кивнул Никита.

На следующий день после расправы над Виталом он вылетел на Канары. Только выбрал для отдыха другой остров, не Гран-Канарию, а Тенерифе. Он не отказывал себе ни в чем. В том числе и в женщинах. Ни себя не берег, ни их. На полную катушку оторвался. Он мог бы оставаться там и дальше. Но нужно было возвращаться…

— И как они?

— Да ничего, не хуже наших…

— Ты что, спал с ними? — неожиданно вспылила Лена.

Похоже, она не играла. Ее возмущение было искренним.

— Я пользовался презервативами, — усмехнулся Никита. — Как ты просила…

— Я?! Просила?!

— Ну да. Тебе было все равно, что я буду делать на Канарах. Ты торопилась избавиться от меня…

— Что ты такое говоришь? — взвилась Лена.

— А что думаю, то и говорю.

— Никита, мне не нравится твое настроение!..