Бояре ахнули:
— Неужто и немцы за деньги купились?
— А что, чай, они тоже люди, — засмеялся Шуйский. — Не трусьте, вор там один будет, много — сам-двадцатый, а нас пять сотен в кольчугах да с оружием.
По комнате прошло движение. Лица присутствующих повеселели, напряжение спало.
— Идите, готовьте своих людей. Перед полуночью всем быть перед Фроловской башней, я сам вас в Кремль поведу.
Заговорщики, переговариваясь между собой, вышли. В горнице остались лишь хозяин и Ондрейка.
— Лейтенант Бона — предатель? — прошептал Ластик. — Алебардщики биться не станут? Ай да неподкупные… В Кремль надо! Скорей!
Хотел кинуться к лестнице, но Соломка схватила за рукав:
— Постой! Гляди…
Прижавшись щеками, они снова прильнули к окошку.
— Ну, чего ждешь? Веди, — махнул слуге Василий Иванович.
Шарафудин выскользнул за дверь и минуту спустя ввел в думную камору квадратного человечка в черном плаще.
Келли!
Алхимик поставил на скамью сундучок, сдернул берет и склонился перед князем.
— Ну, будет пол-то подметать! — прикрикнул на него Шуйский. — Что алебардщики? Сделал, как обещал?
Барон приложил руки к груди:
— Сделал, твоя светлость. В полночь стражников обносят горячим ромом, чтоб не засыпали. Я изготовил сонное зелье и передал господину Бона. Он уже влил смесь в чашу. Напоит солдат, да и сам выпьет — чтобы потом отвести от себя подозрение.
Какой гад этот доктор! Предал Марину, а она ему так верила! Ведь знает, что бояре, убив царя, и царицу не пощадят.
С алебардщиками прояснилось. Не изменили царю боевые соратники, продался один только подлый Бона.
— Сонное зелье? — покривился Шарафудин. — Не лучше было их насмерть отравить?
— Чтобы остальные две роты начали мстить за своих товарищей? — пожал плечами барон. — И встали на сторону поляков? Я думаю, так быстро с шляхтой вы не справитесь. Запрутся по дворам, будут отстреливаться. Могут и день продержаться, и два.
— Значит, вся стража сомлеет? Это точно? — спросил боярин.
— Кроме кальвинистов — тем вера запрещает пить вино. Но их в карауле всего четырнадцать человек, я проверил. Ваших же, насколько я знаю, во много раз больше. С царскими телохранителями вы справитесь быстро. Как видишь, князь, я выполнил свою часть сделки. Теперь ты выполни свою. Прежде всего покажи мне книгу, о которой ты говорил.
Василий Иванович с кряхтением встал, прошел в дальний угол, под божницу, что-то там не то нажал, не то покрутил, и под иконами в стене открылась ниша.
— Ух ты! — шепнула Соломка. — А я и не знала, что у него тут схрон.
Пошарив, князь вынул из тайника какой-то предмет — и Ластик чуть не вскрикнул.
В руках у Шуйского был унибук! Тот самый, что якобы покоился на дне Бела-озера!
— Это и есть фолиант, о котором говорила твоя милость?
Англичанин с любопытством взял книгу, открыл.
— Интересно, очень интересно… Некоторые из рисунков мне понятны, другие нет… И буквы — вроде бы знакомы, а прочесть не могу…
— Ты страницу дерни, — посоветовал князь. — Посильней. Вишь, не рвется. А теперь свечкой пожги. Небось, не загорится.
Келли рассмотрел бумагу на свет, пощупал и даже лизнул корешок.
— Я обязательно изучу эту удивительную книгу. Но помни, князь, что главное — алмаз, который мальчишка носит на шее. Я объяснял тебе.
— Получишь, получишь свое Яблоко. — Шуйский потрепал алхимика по плечу. — Мне Философов Камень самому понадобится — когда стану царем и великим князем.
Потрясенная Соломка громко ахнула. Зажала себе рот, да поздно — те внизу услышали.
Шарафудин схватился за змеиную рукоятку кинжала, завертелся во все стороны. Англичанин прижал к груди книгу. Один Василий Иванович не растерялся.
— Это там! — показал он на отдушку (а померещилось, что прямо на Ластика). — Ондрейка, в сени беги, оттуда в чулан! Перехвати лазутчика!
Соломка и Ластик кубарем скатились по узкой лестнице.
Проскочив кладовку и чулан, князь-ангел вылетел в коридор — и прямо в руки шустрому Ондрейке.
— А! — вскрикнул Ластик, чтобы Соломка не вылезала, спряталась.
— Ты? — удивился Ондрейка и опустил уже занесенный было кинжал. — Ай да встреча, князюшка!
Схватил Ластика за ворот, бегом проволок через одну комнату, через другую, распахнул дверь и швырнул свою добычу на пол, под ноги Василию Ивановичу.