Незнакомец в зеркале

Это было до подписания контракта. После того как Файрстоун подписал контракт, он повел себя так, что рядом с ним Адольф Гитлер показался бы Альбертом Швейцером. За одну ночь маленький румяный мальчик превратился в настоящего гангстера. Он прекратил всякое общение. Полностью игнорировал предложения Сэма по составу исполнителей, потребовал переделки прекрасного сценария, одобренного Сэмом, и поменял большинство уже согласованных мест действия, где должны были проходить съемки. Сэм хотел снять его с работы над фильмом, но из нью-йоркского офиса ему посоветовали иметь терпение. Президент компании Рудольф Хергерсхон был загипнотизирован тем огромным доходом, который принес последний фильм Файрстоуна. Поэтому Сэму пришлось сидеть и помалкивать. Ему казалось, что заносчивость этого парня растет день ото дня. Обычно Файрстоун тихо отсиживался до конца производственного совещания, выжидая, пока выскажутся все опытные заведующие отделами, и затем начинал рубить всех и вся. Сэм, скрипя зубами, это терпел. Очень скоро Файрстоун получил прозвище «Император», но не менее популярным среди коллег было еще одно – «Малыш Пенис из Чикаго». Кто-то сказал о нем: «Он гермафродит. Не исключено, что он может трахнуться сам с собой и произвести на свет двухголового монстра».

И вот теперь, в разгар съемок, этот человек остановил работу.

Уинтерс пошел к Девлину Келли, заведующему художественным отделом.

– Изложи-ка мне быстренько суть, – потребовал Сэм.

– Сейчас. Малыш Пенис приказал…

– Только без этого! Его зовут мистер Файрстоун.

– Виноват. Мистер Файрстоун просил меня построить для него декорацию замка. Эскизы он делал сам. Ты их одобрил.

– Они были хороши. Что дальше?

– А дальше вот что. Мы построили ему в точности то, что этот… что он хотел, а вчера, когда он зашел взглянуть на это дело, то решил, что оно ему вообще не пригодится. Полмиллиона долларов псу под…

– Я поговорю с ним, – пообещал Сэм.

Берт Файрстоун был за Двенадцатой площадкой – играл в баскетбол с ребятами из съемочной группы. Они оборудовали баскетбольную площадку, нарисовали линии и повесили две корзины.

Сэм постоял, понаблюдал с минуту. Эта игра стоила студии две тысячи долларов в час.

– Берт!

Файрстоун обернулся, увидел Сэма и помахал ему. Мяч перешел к нему, он повел его, сделал обманное движение и удачно бросил по кольцу. После этого он подошел к Сэму.

– Как дела? – спросил он как ни в чем не бывало.

Глядя на это мальчишеское, улыбающееся лицо, Сэм вдруг подумал, что Берт Файрстоун – псих. Талантливый, может, даже гениальный, но явно чокнутый. В руках у него – пять миллионов долларов денег компании.

– Я слышал, есть какая-то проблема с новой декорацией, – осторожно сказал Уинтерс. – Давай-ка утрясем ее.

Берт Файрстоун лениво улыбнулся и произнес:

– Утрясать нечего, Сэм. Эта декорация не работает.

Сэм взорвался.

– Что за околесицу ты несешь? Мы дали тебе в точности то, что ты заказывал. Ты сам делал эскизы. Вот и объясни мне, что тебе не годится!

Файрстоун смотрел на него, хлопая ресницами.

– Ну, дело не в том, годится или не годится. Просто я передумал. Замок не нужен. Я решил, что это не та атмосфера. Понимаешь, что я хочу сказать? Сцена расставания Эллен и Майка. Мне хотелось бы, чтобы Эллен пришла к Майку на корабль перед отплытием.

Сэм уставился на него.

– У нас нет корабельной декорации, Берт.

Берт Файрстоун потянулся, раскинув руки, лениво усмехнулся и сказал:

– Вот и постройте мне ее, Сэм.

– Ну да, меня это тоже бесит, – говорил Рудольф Хергерсхон Уинтерсу по междугородному телефону, – но его нельзя заменять, Сэм. Мы слишком глубоко увязли. У нас в фильме нет звезд. Наша звезда – это Берт Файрстоун.

– А вы знаете, насколько он превысил смету?

– Знаю. Но, как сказал Голдуин: «Никогда больше не буду связываться с этим сукиным сыном, пока он мне снова не будет нужен!» Он нам нужен, чтобы закончить картину.

– Это ошибка, – доказывал Уинтерс. – Нельзя допустить, чтобы это сошло ему с рук.

– Скажите, Сэм, вам нравится то, что Файрстоун уже отснял?

И Уинтерс должен был честно признать:

– Это великолепно!

– Тогда постройте ему его корабль.

Через десять дней декорация была готова, и Берт Файрстоун возобновил съемки. Картина «Всегда есть завтра» принесла самый крупный кассовый успех за текущий год.

Следующей проблемой была Тесси Бранд – самая популярная эстрадная певица. Все обалдели, когда Сэму Уинтерсу удалось подписать с ней контракт на три картины на студии «Пан-Пасифик». Пока другие студии вели переговоры с агентами Тесси, Сэм прилетел в Нью-Йорк, посмотрел программу Тесси и после шоу повел ее ужинать. Этот ужин затянулся до семи часов утра следующего дня.