Роза на алтаре

Она поставила на стол завтрак: испеченные на сковороде лепешки, а к ним – немного масла и меда. Для Адели Элиана сварила сладкую молочную кашу.

– К сожалению, я не очень хорошо готовлю, – сказала она.

Бернар рассмеялся. Он выглядел очень счастливым.

– Я не привередлив, дорогая. Знала бы ты, что нам иной раз приходилось есть на войне!

– Вы расскажете о войне, отец? – застенчиво произнес Ролан.

– Конечно, сынок. Сегодня я собираюсь наведаться к своему начальству и возьму тебя с собой. Мы побеседуем по дороге.

Он похлопал мальчика по плечу как мужчина мужчину, и у Элианы сладко защемило сердце. Они были так похожи и так быстро полюбили друг друга!

В ответ на предложение отца Ролан энергично закивал головой и попытался сорваться с места, но мать удержала его.

– Сядь и доешь, – строго произнесла она, хотя ее глаза светились улыбкой, – бери пример с сестренки.

Адель живо уплетала кашу, мигая круглыми озорными глазенками.

– Красивая девочка, – сказал Бернар, – и нисколько не боится меня.

– Да, она очень общительная, – отвечала Элиана, – я тоже была такой.

Молодую женщину радовала непринужденная обстановка, в которой протекал разговор; ей было легко с этим человеком, и она испытывала чувство благодарности за то, что Бернар не задает лишних вопросов.

После завтрака он предложил ей помощь в домашней работе, а когда она отказалась, решил отправиться по делам.

Ролан увязался за отцом, и Элиана слышала, как он скачет по лестнице через две ступеньки.

«Неужели новый век открывает мне дорогу к счастью? – подумала молодая женщина и тут же усмехнулась, мотнув головой и смахнув с лица прядь волос. – Новый век! Зачем мыслить так сложно? Просто все идет своим чередом, и как день сменяет ночь, так удача приходит навстречу невзгодам».

Ближе к полудню она услышала в коридоре торопливые шаги, и через мгновение в комнату ворвался Ролан, а следом вошел улыбающийся Бернар.

– Ты только подумай, дорогая, – начал он прямо с порога, – это невероятно, но мне дали отпуск и заплатили жалованье – все, что были должны, и даже немного вперед. – С этими словами он бросил на стол кошелек. – Здесь куча денег… – И тут же со смехом прибавил: – Ну, может, не очень большая, но этой суммы вполне хватит для того, чтобы снять жилье получше, накупить тебе красивых нарядов и исполнить одно заветное желание!

Элиана улыбнулась. Она не подозревала, что он может быть таким открытым, веселым, беспечным, как мальчишка.

Бернар поднял и закружил смеющегося сына, а потом обнял жену.

– А какое заветное желание? – спросила она. Он размышлял не более секунды.

– Я хочу поехать на Корсику. Это будет наше свадебное путешествие. Отдых пойдет тебе на пользу, да и мне не вредно поплавать в море и погреться на солнышке. Детей мы, разумеется, возьмем с собой. Скажи, ты согласна?

– Конечно! – воскликнула вмиг опьяненная грезами Элиана.

– Клянусь, любимая, – прошептал Бернар, – мы приносим друг другу удачу!

ГЛАВА VI

Большой белый бриг, похожий на крылатое сказочное животное, легко и почти бесшумно скользил по ярко-синей глади воды, держа курс в порт Аяччо, знаменитой корсиканской столицы.

Элиана поднялась на верхнюю палубу и, приложив ладонь ко лбу, обозревала беспредельное пространство замершего в безмолвии мира. Был слышен лишь тихий шепот ветерка и равномерный плеск волн, но эти звуки не нарушали казавшегося вечным покоя гигантской стихии. Это потрясающее ощущение всеобщего незыблемого спокойствия усыпляло все волнения и каким-то непостижимым образом освобождало душу. Элиана впервые по-настоящему осознала, что первозданная природа – одно из великих земных чистилищ, чистилищ не только для души, но и для сердца и ума. Здесь, среди безграничной синевы небес и моря лазури, она ощущала остроту мыслей, полет воображения, всплеск необычайно радостных эмоций. Все ее существо было полно безмятежности, окутано пленительной негой, открыто новым впечатлениям, счастью и любви.

Над палубой был натянут тент, но он не спасал от жары и сверкания ослепительного горячего солнца, как и легкий средиземноморский бриз, свежее дыхание которого овевало едва прикрытые тела путешественников.

Элиана недолго стояла одна – вскоре на палубе появился Бернар и, молча обняв жену, устремил взор в ту же синюю даль, из глубины которой постепенно вырастали очертания острова, издали казавшегося неприветливым, мрачным, а вблизи – таинственно-прекрасным, играющим изумительными оттенками красок, от бледно-голубого до кроваво-красного, почти багрового.