Жнецы ветра

– Ты тоже постарайся выжить, дядя. Увидишь мать, передай ей… ну… ты знаешь, что сказать.

Великан заключил молодого человека в крепкие объятия и… превратился в чудовище.

Огромная черная змея с мохнатой шкурой мгновенно обвила Рандо, начала сжимать кольца, и ребра молодого человека, не выдержав, сломались. Они пробили легкие, заставив рыцаря захлебываться кровью. Квадратная голова с бездушными бирюзовыми глазами приблизилась к нему вплотную, и, прежде чем воин успел понять, что происходит, изогнутые ядовитые клыки впились ему в лицо.

Услышав стон, Лук вздохнул и отодвинулся от мерцающих углей.

– Опять бредит, лопни твоя жаба.

Га-нор приподнял голову с лежанки, прислушался к невнятному бормотанию рыцаря. Встал и, сняв с огня маленький котелок с дымящимся отваром, наполнил подставленную Луком кружку.

– Твое лекарство не помогает, северянин, – сказал Кальн, откладывая в сторону двуручную секиру.

– Об этом рано говорить, – хмуро ответил ему следопыт.

– Он умрет на этом проклятом кладбище!

– Если знаешь, чем ему помочь, – помоги. А нет – не ори. Надо ждать.

– Его смерти?! – Зеленоглазый «леопард» начал звереть от спокойствия собеседника.

– Или жизни. Все зависит от Уга. Он или поможет справиться с болезнью, или заберет к себе в ледяные чертоги.

– И все же ты продолжаешь потчевать его этим пойлом.

– Хуже не будет. – Га-нор разбавил варево холодной водой из фляги. – Подержи ему голову.

Общими усилиями они заставили Рандо сделать несколько глотков. Лук вытер вспотевшее лицо рыцаря мокрой тряпицей.

– Он уже который день в забытье, лопни твоя жаба. Теплая погода не будет держаться вечно. Скоро начнутся холода.

– Вы ведь не скажете, что хотите бросить его, ребята? – подозрительно прищурился Кальн.

– Ты совсем дурак или как?! – возмутился Лук. – И не надо на меня смотреть! Как хочу, так и говорю. Ты не благородный, чтобы я перед тобой расшаркивался, хоть и рыцарь. Никого мы бросать не будем. Но в лесах не выжить. Нужно выходить на тракт. К жилью.

– Там набаторцы, – резонно заметил Га-нор.

– Это лучше, чем замерзнуть среди елок, лопни твоя жаба. Южане не везде, и их не настолько много, чтобы мы прятались по чащобам все оставшееся время.

Северянин вновь повесил котелок на огонь и повернулся к Кальну:

– Ближайшие нары решат, будет твой командир жить или умрет. Не забывай про отвар, давай ему пить. – Га-нор накрылся курткой и повернулся спиной к костру. – Разбуди меня к утру.

Сын Ирбиса, прислушавшись, про себя отметил, что неглубокое, прерывистое дыхание Рандо выравнивается. Это говорило о том, что кризис почти миновал.

Милорду Рандо потребовалось четыре дня, чтобы окрепнуть и встать на ноги. Оставив старое, всеми забытое кладбище Высокородных, отряд двинулся в путь и еще через день оказался у западных подножий Слепого кряжа.

Лук видел эту горную цепь впервые, и после хребтов Самшитовых гор она не показалась ему сколько-нибудь внушительной. Невысокие, заросшие густым лесом горы со сглаженными вершинами и трудными подъемами. Они, словно одинокое ребро, отделяли западную часть Империи от восточной. Кряж серповидной дугой волочился на север, к Катугским горам, но не дотягивался до них несколько десятков лиг, обрываясь Орлиным Гнездом – крепостью, держащей под контролем тракт, ведущий от южных городов к Лестнице Висельника.

– Ты идешь так, словно знаешь дорогу, – сказал Га-нору Рандо на привале, переводя дух.

Он держался молодцом, но во время долгих переходов все еще чувствовал слабость в ногах.

Жующий вяленое мясо северянин кивнул:

– Это просто. Нужно, чтобы горы всегда были от нас по правую руку.

– Может, найдем какой-нибудь тракт? – неуверенно спросил Лук.

– Сто раз говорилось – дороги опасны. – Кальн неспешно водил точильным камнем по кинжалу.

– И до них не так близко, как кажется, – поддержал рыцаря северянин. – Если идти чуть левее, то местность ровная, как стол. Ни холмов, ни оврагов, лишь густой лес. По нему доберемся до Орлиного Гнезда.

Глава 15

Вдоль кряжа росли в основном ели, к самому подножию сменявшиеся невысокими худосочными грабами. Подлесок был редким и чахлым. Горы казались совершенно неприветливыми, а реки, которые то и дело приходилось пересекать, столь бурными и дикими, что порой на переправу приходилось терять больше нара. Но вместе с тем северянин знал свое дело, выбирал самый торный из всех путей, и воины с каждым днем продвигались все дальше на север.