Агнесса. Том 2

— Мисс Кармайкл? Зачем?

— Она не сказала мне. Она хотела поговорить с мамой, но я ответила, что мама уехала, но можешь приехать ты.

— Ладно, Джесси, — сказал Орвил, — приеду. Иди к себе. Я хочу побыть один.

Джессика замялась: ей хотелось еще поговорить или хотя бы просто посидеть рядом. После внезапного отъезда матери, с которой у нее были доверительные отношения, и непонятной остраненности временно замкнувшегося в себе Орвила она ощущала тревожную тоску одиночества, что усугублялось некоторыми предположениями Рея и случайно услышанными обрывками болтовни слуг.

— Папа, а можно я останусь ненадолго?

Орвил ничего не ответил. Впервые он почувствовал неприязнь к девочке. Джессика была милым, ласковым ребенком, и ему было стыдно, но он ничего не мог поделать с собой. Впрочем, Агнессу он тоже считал непорочной душой, а она… Все ждут от него помощи, сочувствия, поддержки, нимало не заботясь и даже не задумываясь о том, что у него творится в душе.

Внезапно Орвил решился. Сейчас или никогда. Все равно это нужно будет когда-нибудь сделать, но раньше он, по правде говоря, не думал, что у него хватит духу. Он предлагал Агнессе, но она отказалась. Что ж, самое трудное, как всегда, достается ему.

— Джессика, — начал он, — если ты хочешь поговорить… Знаешь, я тоже хочу это сделать. Не знаю, правильно поступаю или нет, но больше не могу держать это в себе.

Он сразу заговорил е ней как со взрослой, хотя она была всего лишь маленькой девочкой, верящей, что куклы, когда играешь с ними, оживают, а в жизни, как в сказках, побеждает только добро.

— Помнишь, в наш дом приехал однажды не знакомый тебе человек и сказал нечто такое, от чего ты плакала, потому что в его слова не хотелось верить? Так вот, тебя обманули тогда, я и мама. Я действительно не твой настоящий отец, тот человек сказал правду.

Джессика стояла молча, не двигаясь, точно пораженная громом, даже глаза ее, уставившись на Орвила, не моргали.

— Все равно ты догадалась бы, может быть, и догадываешься, только стараешься не думать об этом. Ты же помнишь, как я пришел к вам, когда вы еще жили в Хоултоне? Ты появилась у мамы задолго до нашей встречи, потому вы и жили вдвоем, не считая Керби. Она рассталась с тем человеком. — Он помедлил, размышляя, потом сказал: — Не знаю, почему… А мы с ней встретились потом и, — тут он опять запнулся, — полюбили друг друга, поженились. Потом появился Джерри — твой брат.

Орвил умолк, ожидая того, что ему еще предстояло перенести, но, к его удивлению, Джессика, не сказав ни слова, попятилась и бесшумно закрыла за собой дверь. Он хотел пойти следом, но что-то словно пригвоздило его к месту.

Он неподвижно сидел, размышляя. Он не хотел никого обижать, но иначе нельзя было восстановить справедливость, которой требовали от него все эти люди. Беда была в том, что справедливость эту каждый из них понимал по-своему.

Через некоторое время раздался стук, куда более решительный, чем в первый раз, а после, не дожидаясь ответа, в комнату ворвалась Рейчел. Маленькая женщина была сильно взволнована, глаза полыхали пламенем гнева, и даже ноздри раздувались от частого дыхания.

— Ну, мистер Лемб! — сразу, без вступления воскликнула она. — Этого я от вас не ожидала! Вы тут пьете коньяк, а она… (У Орвила мелькнула мысль, что Агнесса была не так уж не права, когда говорила, что слуги в этом доме позволяют себе слишком много). Что вы все сговорились издеваться над этим ребенком?! Что она вам такого сделала, в чем ее вина?! Родилась не от вас?.. Ладно, ваша бессовестная миссис по головам пройдет, не задумается, но вы!.. Можете меня сию минуту уволить, но так и знайте, я вам все выскажу и не позволю губить невинные души!

Орвил поднялся с места. Он хорошо вписывался сейчас в обстановку кабинета: темные драпировки, тяжелая мебель… На столе стояла чернильница в виде львиной головы и бронзовые подсвечники. Отсветы пламени свечей, ограждавшего Орвила от Рейчел, покрывали ярко-желтыми пятнами черную мебель; что-то зловещее таилось в ровных рядах корешков книг на длинных полках, но женщина не испугалась, и она вынесла холодный взгляд темных глаз хозяина дома.

— Кто вам позволил врываться в кабинет подобным образом, мисс Хойл? И что за тон, позвольте вас спросить? Не говоря уже о том, что дела нашей семьи не должны вас касаться, это не подлежит обсуждению!

— Как же нет! — вскричала Рейчел. — То есть да, конечно, но ведь все в вашем доме происходит и происходило на моих глазах! Я ж вас с малых лет знаю! Мистер Лемб, вы же не такой! Неужели вы не могли придумать другого способа отомстить вашей жене?!