Брат за брата

– Это война, господин губернатор... Криминальная война за передел сфер влияния...

– Меня интересует конкретная информация, – нахмурил брови губернатор.

– Вчера утром нашли труп известного криминального авторитета Геннадия Земенцова. Есть версия, что с ним расправились боевики конкурирующей группировки. Боевики Земенцова в ответ нанесли удар по группировке авторитета Кирьянова. На их стороне выступили боевики из группировки криминального авторитета по кличке Князь. Пошла так называемая цепная реакция. В результате – целая череда кровавых разборок. Убит Князь, снайперская пуля достала Кирьянова....

– Цепная реакция, хм... А я бы назвал это самым настоящим беспределом. И не только бандитским. Почему бездействует милиция?

В приливе праведного гнева губернатор хлопнул ладонью по столу.

– Я спрашиваю вас, товарищ полковник, почему бездействует милиция?

– Мы принимаем меры... – смутился полковник.

– Вы принимаете меры, а в городе по-прежнему стреляют... Кто, по-вашему, может навести в городе порядок?

– Я наведу...

Но губернатор пропустил это заверение мимо ушей.

– Меня интересует, где в данный момент находится начальник городского РУБОПа подполковник Алексеев...

– Он под следствием, – округлил глаза полковник. – Вы же в курсе...

– Обвиняется в вымогательстве взятки...

– Точно так...

– Вина его доказана?

– Пока нет.

Ровно через два часа подполковника Алексеева из следственного изолятора перевезли в здание областной администрации, ввели в кабинет губернатора. Случай беспрецедентный. Но и бандитские разборки со стрельбой, да еще в центре города, – явление далеко не ординарное.

Губернатор с ходу взял быка за рога:

– Из неофициальных источников мне стало известно, что ваше дело, Сергей Юрьевич, сфальсифицировано. Вы не вымогали и не получали взятку...

– Мне это было известно с самого начала, – усмехнулся подполковник.

Под его жестким колючим взглядом губернатор чувствовал себя неуютно.

– И под следствием я оказался, потому что кое-кому мешал...

– Кому именно?

– Наша милиция насквозь коррумпирована...

– Я в это не верил... Раньше не верил... Сейчас верю... Поэтому только на вас вся надежда, Сергей Юрьевич...

– Что я должен сделать?

– Возглавить свое управление. И очистить город от бандитов всех рангов и мастей.

– У меня связаны руки.

– С вас же сняли наручники...

– Я не об этом, – жестко усмехнулся подполковник. – Я ничего не могу сделать. Куда ни ткни – всюду продажные шкуры. Я только подумаю, а мои мысли уже – достояние бандитов...

– Значит, и в вашем управлении есть пособники бандитов?..

– В семье не без урода...

– Вы кого-то подозреваете?

– Да, есть определенный круг людей.

– Если от них избавиться?

– Тогда можно будет работать.

– Я наделяю вас чрезвычайными полномочиями.

– Значит, я могу взять себе на усиление кого пожелаю?

– Да, конечно... Но учтите, у вас совсем мало времени. Я хочу, чтобы вы навели порядок в городе еще до прибытия соответствующих комиссий из Москвы...

– Если мне не будут мешать, я наведу порядок ровно за три дня.

– Я еще раз повторяю: у вас неограниченные полномочия. Если вдруг какие-то проблемы, звонить прямо мне.

– Понял.

– Тогда вы можете идти.

Прямо из областной администрации подполковник Алексеев отправился в свое управление. Еще по дороге к своему кабинету он сделал несколько важных звонков. А уже к вечеру этого же дня он сплотил вокруг себя силы, способные дать жестокий бой организованной преступности. Личное высочайшее покровительство губернатора обеспечивало ему полную свободу действий...

* * *

Вероника с трудом, но осознавала, что находится в охраняемом медблоке. Только уже не помнила, зачем она здесь, кто и по какому праву упек ее сюда. Звенящая пустота в голове. Едва уловимый шорох мысли. Никакой возможности сосредоточиться на действительности, осознать происходящее.

Лекарства, которыми безжалостно пичкали ее, сделали из нее зомби. Она еще не ходила под себя, как это с удовольствием делали ее товарки по несчастью. Еще не стала растением, но уже превратилась в тупое животное. Крыша над головой, тепло, еда и питье – вот и все, что нужно было в этой жизни. Она еще могла, но уже не пыталась воскресить картины прошлого. О будущем даже не помышляла. Жила только настоящим...