Игорь Васильевич сказал, что ей придется переспать с мужчиной, который ей неприятен. Это был как раз тот самый тип. Она уж подумала, что он и навалится на нее. Но «козлик» даже не думал расстегивать брюки. И ее сопровождающий не пытался овладеть ею.
Открылась дверь. И в комнате появился самый натуральный негр в одних трусах и майке. Он привычно разделся и подошел к Веронике.
– Начинай, – буднично просто сказал «козлик».
Негр кивнул. И вывалил перед ней свое хозяйство...
Веронике было все равно, с кем спать. С негром или белым. Какая разница, кто овладеет ею? Лишь бы все поскорей закончилось.
Парализованное сознание ничего не имело против негра и его прибора. Только ее организм жил своей жизнью. Ком подступил к горлу самопроизвольно. Она дернулась, икнула и вывалила весь завтрак негру на ноги.
Тот шарахнулся от нее как от чумы.
– Сука! – зло выругался он на чистейшем русском языке.
– Да... – недовольно покачал головой «козлик».
– Может, их в душе свести? – спросил сопровождающий.
– А это мысль... И помоются заодно...
«Козлик» куда-то ушел вместе с негром. Затем вернулся.
– Душ пока занят, – сказал он. – Подождем... А ты, – сердито посмотрел он на Веронику, – убери здесь...
И швырнул ей в лицо половую тряпку.
Вероника кивнула и принялась убирать за собой...
Три коротких звонка, один длинный, снова короткий. Дверь открылась. Показалась необъятная репа незнакомого парня. Кожаные штаны, жилетка. Ни дать ни взять – байкер какой-то. Только бороды и мотоцикла не хватает.
– Ты кто такой? – вылупился он.
– Охрана, – пробасил Егор.
– Я здесь охрана...
– Ты здесь, а я везде...
– А чего надо?
– Просто надо...
Егор уверенно оттеснил его в сторону и прошел мимо.
– Девчонку только что сюда приводили. Где она?
– Эй, я что-то не пойму, какого хера ты сюда вломился...
Растерянность на лице парня уступала место неприкрытой агрессивности.
– Я спрашиваю, куда девчонку повели?
– Я тебе сейчас дам девчонку...
Егор облегчено вздохнул, когда парень замахнулся на него. Блок, захват, бросок через бедро, удар кулаком в солнечное сплетение. На нем нет никакой вины. «Байкер» сам первый ударил...
Он глянул на бесчувственное тело охранника. Интуитивно определил верный путь. И по лестнице поднялся на второй этаж.
Мрачный коридор с облупленными стенами, дощатый пол. В нем ни души. Зато за ближайшей дверью слышны какие-то стоны.
Егор широко распахнул дверь. И остолбенел на пороге.
На широкой двуспальной кровати два крепких мускулистых парня в два сифона дували симпатичную девчонку. Вся троица в ярком свете софитов, какой-то хлыщ вокруг них с видеокамерой крутится.
Вопросов нет – это порностудия. И понятно, зачем сюда привели Веронику.
Егор присмотрелся к девчонке. Нет, это не Вероника.
Он захлопнул одну дверь. И подошел ко второй. Распахнул настежь. В комнате никого.
Следующая дверь вела в душевую комнату. Егор понял это по звуку льющейся воды из-за двери предбанника. Он уже хотел закрыть дверь, когда услышал женский визг.
Как будто какая-то сила перенесла его через предбанник. Распахнул дверь, застыл на пороге.
Просторная комната в дорогом кафеле. Софиты под потолком. Открытые душевые кабинки. В одной стоит самый настоящий негр с «шашкой» наголо. А в другой кабинке – голая девчонка. Сидит на заднице, ноги под себя подобрала, руками закрывает лицо и груди. А над ней тот самый франт. Злой как собака. Рукой держит девчонку за волосы.
– Целку из себя, мля, строишь, тварь! Я тебе покажу целку. Гипнозом тебя, дрянь, не взяли. Ничего, я тебя так сломаю...
Он бы и дальше продолжал гадить на Веронику словами. Но Егор подошел к нему:
– Эй...
Франт повернулся к нему лицом.
– Девчонку отпусти...
– А по какому такому праву?.. – возмущенно протянул тот.
Но Веронику отпустил.
– По такому...
Несильный удар в солнечное сплетение. И вполсилы раскрытой ладонью по лицу. Франту этого хватило вполне. Он шмякнулся на мокрый пол, стукнулся головой о кафельную стенку кабины.
Егор повернулся к негру. Пронзил его хищным взглядом.
– Ты тут, что ли, главный гребарь?
– А вот сейчас он тебя выгребет, тогда узнаешь...
Субчика с козлиной бородкой и видеокамерой в руках Егор сразу не приметил – в дальнем углу стоял он. Но зато заметил сейчас. И едва удостоил взглядом.