Телевизионному продюсеру Делле Хэдли требуется ведущий для ее нового...
Он повернулся к Трейси.
– Есть надежда, что он когда-нибудь поправится?
Трейси спокойно ответила:
– Уверена, что однажды он станет таким же здоровым, как и вы, мистер Стивенс.
– Отлично. Передавайте ему мои наилучшие пожелания, герцогиня.
Музыка затихла. Граф де Матиньи обратился к Трейси:
– Извините, дорогая. Мои хозяйственные заботы заставляют меня покинуть вас. – И он склонился над ее рукой. – Не забудьте, вы сидите за моим столом.
Как только граф удалился, Джефф спросил свою партнершу:
– Мой ангел, у вас не найдется таблетки аспирина? Принесите мне, пожалуйста, а то моя голова просто раскалывается.
– Мой бедняжка, – и в глазах женщины мелькнуло сострадание.
– Жди меня здесь, я сейчас вернусь, солнышко.
Трейси смотрела, как она побежала из зала.
– А вы не боитесь, что у вас начнется диабет?
– Она действительно очень сладкая. Что делаете позже, герцогиня?
Трейси улыбалась окружающим.
– Вас это не касается.
– Да, да, конечно. Но хочу дать один совет. Не пытайтесь ограбить этот дворец.
– Почему? Вы решили сделать это первым?
Джефф подхватил Трейси под руку и повел в укромный уголок около фортепиано, где черноглазый юноша наигрывал американские мелодии.
Только Трейси слышала сквозь музыку голос Джеффа.
– Действительно, я задумал одно дельце, но это также опасно.
Действительно? Трейси начал нравиться их разговор.
Остановиться оказалось бы для нее некоторым облегчением.
Греки изобрели очень подходящее для этого случая слово, – думала Трейси. – «Лицемер» – это слово произошло от греческого «актер».
– Послушайте меня, Трейси, – тон Джеффа был совершенно серьезен. – Даже не пытайтесь. Во-первых, вы даже не подойдете живой ко дворцу. Его охраняет огромная собака-убийца.
Внезапно Трейси напряженно прислушалась – Джефф располагал описанием места ограбления.
– Каждое окно и каждая дверь снабжены сигнализацией, связанной непосредственно с полицией. Даже если вы сможете проникнуть внутрь дома, там все находится под контролем невидимого инфракрасного излучения.
– Я все знаю, – Трейси было немножко не по себе.
– Тогда вы должны так же знать, что лучи не излучают звука, когда вы попадаете под их действие. Звуки издает только сигнализация. Они чувствительны к изменению тепла. Их обмануть невозможно.
Она этого не знала. Как же Джефф мог докопаться?
– Почему вы мне все рассказываете?
Он улыбнулся, и она подумала, что никогда он не казался ей более привлекательным.
– Правда, я просто не хочу, чтобы вас поймали, герцогиня. Мне хотелось бы быть с вами рядом. Знаете, Трейси, мы с вами могли бы стать очень хорошими друзьями.
– Вы ошибаетесь, – уверила его Трейси. Она увидела направляющуюся к ним партнершу Джеффа. – Сюда идет мисс Диабет. Радуйтесь.
Уходя, она услышала последние слова Джеффа.
– Я принесу вам шампанского, бедняжка.
Ужин оказался просто великолепным. Каждое блюдо сопровождалось своим вином, которое наливал слуга в безукоризненно белых перчатках. Сначала подали спаржу с соусом из белых трюфелей, затем последовало консоме с деликатесными грибами. Потом подали седло барашка со свежими овощами из графских садов. Дальше – салат из цикория. Десерт состоял из мороженого в серебряных формочках и разнообразных пирожных. Кофе и коньяк подали напоследок. Мужчинам предложили сигары, женщинам подарили по флакону изумительных духов Джой.
После ужина граф де Матиньи обратился к Трейси.
– Вы говорили, что хотели бы посмотреть мои картины. Пойдемте.
– С удовольствием, – ответила Трейси.
Картинная галерея оказалась частным музеем с хорошим собранием французских импрессионистов, итальянских мастеров, полотен Пикассо. Длинный холл восхищал произведениями бессмертных – Моне, Ренуара, Каналетто, Гуардиса и Тинторетто. Здесь был изысканный Тьеполо, и Гверцино, и Тициан, целую стену занимал Сезанн. Стоимость коллекции невозможно было даже представить.
Трейси подолгу стояла перед картинами, любуясь и восхищаясь ими.
– Надеюсь, они хорошо охраняются?
Граф улыбнулся.
– Три раза пытались ограбить мою коллекцию. Первого загрызла моя собака, второго – она изувечила, третий проведет остаток жизни в тюрьме. Видите ли, мой дом – неприступная крепость, герцогиня.
– Рада слышать, граф.
Вдруг мелькнула яркая полоска света.
– Начался фейерверк. Пойдемте посмотрим, думаю, вам понравится.