Пересмешник

– Это друг, – предупредил я ее.

Она кивнула, показывая, что понимает.

– Привет, Ио. Где ты потерял Зефира?

– Его сцапали, – недовольно сказала горгулья. – Никаких шансов. Я смылся, прежде, чем волшебник успел перенаправить на меня заклинание. Он зверски силен, Пересмешник. Хозяин не с тобой?

– Нет. Придется справляться без него. Ты знаешь, где они?

– Возле четырнадцатой усыпальницы. У нее всегда были ненадежные двери. Я покажу. Надо пойти в обход, чтобы не попасться на глаза магам.

Мы крались по тропинкам, по засыпанной первым снежком желто-бурой листве, мимо зловещих зданий, запертых врат, ведущих в недра гробниц, где в склепах лежали останки Князей. Я отметил, что удивительно спокоен и жажду лишь одного, чтобы моя месть свершилась, а господа, которые стояли за всей этой историей, отправились следом за Владом в места, из которых не возвращаются.

– Пришли, – наконец сказал Ио, осторожно выглянув за угол. – Мне не нравится то, что они делают.

Я попросил его посторониться и глянул на маленькую внутреннюю площадь, на которой заканчивались идущие с разных сторон четыре «улицы». Это место было центром погребального комплекса.

Заговорщиков оказалось удручающе мало, половину из них составляли люди, не слишком блиставшие интеллектом и влезшие в это дело, судя по всему, исключительно ради денег. Они ни чем не отличались от тех, что ворвались в мой дом. Среди них я узнал жвилья, выброшенного мной из поезда. Он все также щеголял в повязках. Многие из его товарищей нервничали и то и дело посматривали на гробницы.

Лучэры, наоборот, вели себя на удивление спокойно. Волшебник, который едва не пристрелил меня в Девятом Скором и, судя по росту, тот самый, что прошел сквозь стену в моем особняке, присматривал за висящим над землей желтоватым шаром, в котором медленно плавал Зефир.

– Он жив? – спросил я у Ио.

– Да.

Эр’Гиндо, эр’Кассо и еще один красноглазый старикан, имени которого я не помнил, стояли в стороне от всех, о чем-то тихо беседуя и каждую секунду поглядывая на часы. У эр’Кассо в руках был большой черный зонт, которым он старался защититься от падающих снежинок. Два главных врага и соперника дядюшки оказались в сговоре, отсутствовала лишь Фиона эр’Бархен. Еще один чэр ползал по земле, водя по мраморным плитам янтарной палочкой.

– Кто это?

– Маг, – Ио скрипнул каменными зубами. – С радостью бы его проглотил. Это он Зефира обработал.

– Он готовится к ритуалу. Хотелось бы знать, где сейчас Ночной Мясник, – сказал Стэфан.

Действительно, я не видел ни Ацио, ни человека, хоть немного похожего на него.

– Посмотрите у ворот, – посоветовал мне амнис Данте. – Это на противоположной стороне. Оттуда сильно разит кровью.

– Алисия, останься, пожалуйста, здесь, – попросил я девушку.

– Но…

– Ты видела своего отца после смерти? – не став ходить вокруг да около, спросил я.

Она мгновенно побледнела и тихо сказала:

– Будь осторожен. Он очень опасен.

Я кивнул, успокаивающе улыбнулся и сказал Ио:

– Защищай ее.

– Ты что, мой хозяин? – возмутился тот, но приказ выполнил и остался с Алисией.

Чтобы обежать усыпальницу по кругу мне потребовалось минуты четыре. Я сразу их увидел. Ацио был очаровательного зеленого цвета и смотрел в сторону, не желая видеть, что делает второй. Я понимал, почему никого здесь нет – ни одно разумное существо не собиралось смотреть на работу Мясника.

Убийца, держащий в страхе огромный город, оказался ничем не примечательным седовласым господином с желтоватым лицом, тяжелой челюстью и густыми лохматыми баками. Шляпа у него была помятая и грязная, что сильно контрастировало с опрятной одеждой. В руках человек держал узкий, длинный секционный нож. Рядом с ним стоял распахнутый саквояж с медицинскими инструментами, а вокруг была та же самая картина, которую я видел в переулке, где нашел старшего инспектора Грея.

В общем, зрелище настолько отвратительное, что описывать его совершенно не хочется.

Кажется, он как раз закончил свое дело, потому что с блаженным видом касался левой рукою врат усыпальницы.

– Ты что-нибудь предпримешь? – забеспокоился Стэфан, почувствовав, как во мне начинает нарастать ненависть.

Я вышел на открытое пространство и быстро направился к человеку, убившему чэра эр’Фавиа. Меня он заметил не сразу и когда поднял глаза, нисколько не испугался. На его грубоватом немолодом лице неожиданно появилась смущенная и несколько виноватая улыбка, словно у ребенка, которого родители застали за несерьезным проступком.