Паровой гигант Крошки больше всего напоминал перекошенного горбуна высотой с приличное жилое здание. Одна рука у него оказалась оторвана, но зато вторая – тяжеленная, точно молот, долбила бойца Данте так, что тот, весь покрытый вмятинами, теряя листы обшивки, заклепки и детали, отступал. Трибуны бесновались, Бэсс наблюдала за всем этим с улыбкой. Я – со скукой.
Громыхающие груды металла топтались вокруг друг друга, исходя паром, плюясь кипятком и мутузя едва шевелящимися конечностями. Наконец, Крошка Ча изловчился и дал своему противнику такого тумака, что у того из всех пробоин с воем повалил пар, а затем грудная клетка неуклюжего гиганта с грохотом лопнула, и пораженная машина упала на землю.
– Взорвался паровой котел, – прокомментировал Стэфан. – Вы в проигрыше, чэр.
– Ну и что с того, – рассмеялся Данте. – В следующий раз мне повезет гораздо больше.
Он посмотрел на часы и уже совсем другим тоном сказал мне:
– Пора.
Я потянулся, встал с кресла и первым вышел из ложи. Предстояло решить дело чести.
Глава 12
Дуэль
Дом Чести – неуютное четырехугольное трехэтажное сооружение с квадратом внутреннего двора – располагался в четверти мили от Арены, среди складских построек Гавани. Раньше он относился к предприятию ка-га, но затем его выкупили чэры и стали использовать для проведения дуэлей среди благородных. Прежде подобное выяснение отношений было гораздо более популярным, чем в нынешнее время, когда электрическая пуля гарантированно оставляла в тебе дыру величиной с кулак.
Дом Чести заменил приевшиеся «десять шагов». При современном оружии промазать с такого расстояния было достаточно трудно, и весь интерес сходил на нет. Все происходило слишком быстро, а гарантированный покойник появлялся прежде, чем кто-то из зрителей успевал налить себе шампанского. Поэтому Дом Чести подходил обществу много лучше.
– Сегодня аншлаг, – с иронией произнес Данте, разглядывая толпу благородных.
– Просто удивительно, какое замечательное скопление господ собралось здесь для того, чтобы посмотреть, кто сегодня умрет, – я был более язвителен, чем он.
– Все любят запах крови, – сказала Бэсс, и ее слова сильно удивили молчавшего всю дорогу Талера.
Катарины не было. В последний момент мы на пару с Талером смогли уговорить ее отправиться домой. Рисах клятвенно обещал прислать ей фиоссу с сообщением, когда все завершится. Теперь муж Кат стоял рядом с бледной и встревоженной Алисией, что-то негромко говоря девушке.
Я увидел Витнерса на другом конце пустого пространства, недалеко от входа в Дом. Рядом с ним стояли его друзья и поклонники. На этот раз капитан был трезв, предельно сосредоточен и собран. Он явно готовился драться всерьез.
Возле чэра эр’Гвидо находилась Кларисса. Увидев нас, она, приподняла юбку, чтобы та не касалась мокрой травы, и направилась ко мне. Я скрипнул зубами. Анхель вспыхнула от ярости. Вот уж кого она ненавидела сильнее всех. Поняв, что встречи не избежать, я попросил Талера:
– Оставь нас на пару минут. Я не долго.
– Ну, твое дело, – сказал он, недружелюбно посмотрев на блондинку. – Поторопись. Пора начинать.
– Угу.
Он отошел в сторону, к Данте и Бэсс, а ко мне подошла Кларисса. Удивительно, но она почти не изменилась за все те годы, что мы не виделись. Разве что линия губ стала жестче, а в глазах появилось немного усталое выражение.
– Здравствуй, Тиль.
– Доброго дня, госпожа Манкинз.
Я знал, что через год после того, как меня упекли в одиночную камеру «Сел и Вышел» она вышла замуж за какого-то пожилого богатея, который умер через четыре года, оставив ей приличное состояние. С тех пор Кларисса играла роль светской львицы, не спеша второй раз связывать себя узами брака.
Ей явно было неприятно, что я обратился к ней не по имени.
– Я рада, что вся та история закончена, – неловко произнесла она.
– Благодарю, – сухо ответил я. – Я рад не меньше вас.
– Когда я узнала о дуэли… Хочу пожелать тебе удачи.
– Спасибо.
Она заглянула мне в глаза, не увидела там того, что ожидала, нахмурила тонкие, выщипанные брови, но все же сказала:
– Возможно потом, если все будет хорошо, мы найдем время, чтобы поговорить друг с другом.
– Не думаю, что это требуется, – возразил я.
– Что же, – вздохнула она, сцепив побелевшие пальцы. – Наверное, это справедливо. Но я хочу сказать, что мне жаль, что все так получилось. У меня не было выбора. Удачи тебе, Пересмешник.