Пересмешник

– Вам не кажется, что она может быть невиновна, чэр? – осторожно спросил я.

– С интересом узнаю, почему вы так считаете.

– Эти люди, – я кивнул в сторону коридора, – явно были настроены воинственно. Они искали ее не для того, чтобы подарить цветы.

– Ну, она важный свидетель, знающий членов шайки в лицо. Я бы тоже беспокоился и искал ее. От них не могло укрыться, что ею заинтересовался Скваген-жольц. Теперь весь вопрос – кто найдет ее раньше – они или мы.

«Мы» мне не понравилось, эр’Дви прекрасно это увидел, улыбнулся и сказал:

– Колпаки, если она им не нужна, просто убьют девчонку. Как опасного свидетеля. Могу поручиться, что прежде чем принимать хоть какое-то решение, я выслушаю ее. И, если она поможет нам, обеспечу ей не только защиту, но и гражданство, которого, судя по отсутствию документов, у нее нет. Если вы… вдруг, вновь… случайно с ней столкнетесь, попробуйте передать мои слова девушке. Серый отдел не так страшен, как порой считают обыватели. Мы всего лишь служим гарантом политического спокойствия в Рапгаре. А Красные колпаки, напротив, желают разжечь старые распри и устроить этнические чистки. Раньше это могло пройти. Но теперь Иные не те, что прежде. Они будут защищаться, и пострадают не только террористы, но и другие, честные лучэры. Князь не хочет огня рядом со своим дворцом.

– Все это я знаю и так, чэр эр’Дви, – ровно ответил я ему, понимая, что не слишком сильно заслужил его доверие.

– Ну вот и славно! – сказал он, вставая. – Старший инспектор!

Через минуту появился еще более угрюмый Фарбо:

– Ваш дом похож на кладбище, чэр. Столько Колпаков за раз не уничтожали даже наши карательные отряды.

– Рад служить городу, – ответил я. – Что касается кладбища, то вы ошибаетесь. Кладбище за оградой.

– Кстати, насчет Невинных душ, – оживился чэр эр’Дви. – Смогли кого-нибудь поймать?

– Нет, – прогудел Фарбо, снимая шляпу и приглаживая и без того прилизанные волосы. – Ушли. Дело-то нехитрое. Стянул с рожи колпак и вот уже ты приличный гражданин. Мы устроили облаву, похватали подозрительных прохожих, но вряд ли хоть что-то сможем доказать. Скоро придется всех отпустить, иначе газеты поднимут вой. Кстати, их давно уже пора заткнуть.

– С газетами следует сотрудничать, а не воевать, – наставительно произнес глава серого отдела. – Чэр эр’Картиа, прежде чем я уйду, могу попросить вас об услуге?

– Разумеется.

– Пообщайтесь с нашим художником. Возможно, мы сможем составить хотя бы приблизительные приметы этого изначального мага. Алому ведомству будет над чем поработать.

Их очень заинтересовал человек, выломавший мою входную дверь и обезвредивший стафию. Известие о том, что в запрещенной организации каким-то образом оказался преступник, знающий магию, Скваген-жольц совершенно не обрадовало.

– Какой в этом смысл? – я поворошил уголья в камине. – На нем был такой же колпак, как и на всех остальных. Могу лишь сказать, что одет он небрежно, роста среднего и худощавый.

Фарбо записал эту информацию в свой старый блокнот. И вновь начал расспрашивать меня о произошедшем. Ему доставляло большое удовольствие убивать мое бесценное время, так что, вне всякого сомнения, мой сегодняшний вечер был полностью и окончательно испорчен.

Глава 14

Яма

Как чувствует себя рыба, повстречавшаяся с рыбаком? Это странные ощущения. Ты не думаешь ни о чем плохом, собираешься съесть что-то вкусненькое, и вдруг это что-то хватает тебя, обжигает болью, а затем тащит, несмотря на твое отчаянное сопротивление и попытки освободиться. И вот уже рыбка лежит на земле, задыхающаяся и ослепленная солнечным светом.

В ночь неудачной встречи с чэром эр’Фавиа, когда я по своей глупости пришел на виллу «Черный журавль», мне «повезло» стать такой рыбой. В моей памяти мало что сохранилось после того, как я распахнул дверь кабинета.

Свет. Солнечный свет. Ослепительный до потери сознания. Он выжег мне глаза теплой оранжевой вспышкой, схватил горячими руками, рванул на себя, а затем, что есть силы, ударил об пол и оставил там, оглушенного, потерявшего зрение и корчащегося от боли.

Свет был вокруг меня, и от его присутствия, казалось, дымилась моя плоть. Я лежал, хватая ртом воздух, ощущая, как вокруг смердит кровью и смертью, слышал звон железа и чьи-то раздраженные и злые голоса. Я силился рассмотреть говоривших, но это было также бесполезно, как убедить тру-тру стать вегетарианцем.