Выстрел, который снес крышу

Сама она была в халате Кати, а в раздевалке, на вешалке, висела ее одежда – джинсы, кофточка. Павел кивком указал на вещи.

– С собой забирай!

Он мысленно ругал себя за то, что упустил из виду девушку. Ведь он мог уйти, оставив ее здесь. А она соучастник убийства, в котором обвинен гражданин Козьмин, клиент Дарьи. Она могла пролить свет на это преступление, поэтому Павел должен был забрать ее с собой. К тому же показания этой девушки могут поставить вне закона саму Эльвиру Тимофеевну, и тогда ее объявят в федеральный розыск. Вместе с ней могут найти и Дарью…

Вика сгребла свою одежду в охапку, посмотрела на свои тапочки.

– Туфли в доме.

– Некогда нам в дом идти.

– Зачем вы Катю убили? – вдруг спросила она.

– Я убил?!

Он вывел девушку из павильона, показал ей труп Виктора, двух убитых киллеров в масках.

– Знаешь, кто это такие?

– Нет, – судорожно схватив Торопова за руку, потрясенно мотнула головой Вика.

– Они за тобой приходили. За всеми вами. Только ты в живых и осталась…

Они вышли на улицу.

Интуиция подсказывала Павлу, что киллеры проникли во двор дома не через ворота. Так это или нет, но калитка была закрыта. Впрочем, Вика знала, на какую кнопку нажимать, чтобы открыть ее.

Но пришлось открывать еще и ворота. Дело в том, что в гараже дома находилась ее машина, малогабаритная «Шкода Фелиция». И ехать на ней было куда предпочтительнее, чем на угнанном джипе.

Вика села за руль, Павел устроился рядом. Нога болела нещадно, но он старался не думать о ней. Возможно, на улице находилась машина киллеров, что, если там затаился их сообщник? Но там он обнаружил только брошенный «Чероки». А джип нельзя оставлять здесь: в салоне отпечатки его пальцев, по ним легко установят личность и приобщат к делу его самого.

Пришлось возвращаться в машину. Пока он шел к ней, заводил мотор, Вика попыталась сбежать от него. Торопов нагнал ее уже за поселком, на тряской гравийной дороге. То ли дальний свет его фар ослепил ее, то ли просто напугал, так или иначе, она не справилась с управлением и выехала на обочину, которую дождь превратил в грязевое болото. Там и застряла.

Павел подошел к машине девушки, открыл дверь.

– Не убивайте! – закрываясь от него руками, закричала она.

– Ты правда дура или притворяешься? – заорал Павел.

– Я… Я… Мне страшно! – разрыдалась горничная.

– А когда киллера в дом пускала, не было страшно?

– Я… Я не знала, что Витя киллер…

– Но ведь узнала. В милицию почему не сообщила?

– Я… Я…

– Ключи давай сюда, якала!

Он оставил Вику в машине, чтобы она не мокла под дождем, но забрал у нее ключи зажигания. Сначала Павел тщательно протер тряпкой в салоне джипа все места, за которые мог браться пальцами. Затем взял «Шкоду» на буксир, вытащил ее из грязи на дорогу, после чего сам съехал на обочину, стер отпечатки пальцев с рулевого колеса, через тряпку взялся за дверную ручку, вышел из машины. На всякий случай протер и наружную ручку – мало ли, вдруг дождь не успеет смыть жировые отпечатки. Не оставляя следов, открыл багажник, забрал оттуда костыли, на них и доковылял до «Шкоды».

Насквозь промокший, изнывающий от боли, он сел в машину к Вике. Костыли уже в багажнике, пистолет с глушителем на коленях. Ключ зажигания в руке, но с ним пришлось расстаться.

– Заводи. Поехали.

– Куда?

– А куда ты от меня убегала?

– Домой.

– Где ты живешь?

– В Ульянове, – сказала девушка, плавно разгоняя машину. – На улице Конституции.

– Одна живешь или с родителями?

– С мужем.

– И мужу все равно, что ты не ночуешь дома?

– Во-первых, я на работе. А во-вторых, мужа нет.

– И где он? В командировке?

– Почему в командировке?

– Да так, на ум пришло…

– В психушке он.

– Ух ты! А вот это на ум не приходило. Хотя сам там бывал…

– Где вы были? У Эльвиры?.. Мой муж не у нее. В другой больнице. Там стационар закрытого типа. Там как в тюрьме: охрана, колючая проволока…

– Он что, под следствием?

– Ну да.

– Что натворил?

– Да так, подрался с одним… Он гадости про меня говорил, а Олег его вилкой в глаз.

– Насмерть?

– Нет, но Колька теперь инвалид. Глаза нет, и какой-то нерв задет, у него рука отнялась одна и нога. В общем, если Олега признают вменяемым, лет пять получит, а то и все десять.

– А признают?

– Эльвира сказала, что все будет как надо.

– Если, конечно, ты ей поможешь?

– Да, примерно так и было, – уныло кивнула девушка.