Узы крови

А Питер только улыбался и ласкался к ней.

И тогда Анна брала на руки Бергитту. Золотоволосая, с нежной кожей, Бергитта хорошела с каждым днем. В ее наружности, однако, не было ничего от Анны и Вальтера. Питер унаследовал характер и темперамент отца, и частенько Анне приходилось легонько шлепать его за непослушание, Бергитта же была ангелом во плоти. Когда Вальтера не было дома, Анна ставила им различные пластинки или читала вслух. Больше всего они любили слушать «101 Marchen». Им очень нравились сказки о великанах-людоедах, домовых и ведьмах, и они готовы были слушать их без конца. Укладывая детей спать, она часто пела им колыбельную:

• Schlaf, Kindlein, schlaf,
• Der Vater hu't die Schaf...

Всей душой Анна надеялась, что время изменит отношение Вальтера к детям, и ночами молилась об этом. И время действительно изменило его отношение к ним, сделав его еще более злым. Он стал просто ненавидеть малышей. Вначале Анна убеждала себя, что Вальтер хочет, чтобы она принадлежала только ему, что он не желает делить ее ни с кем. Но со временем она поняла, что о любви к ней и речи быть не могло. Скорее дело было в ненависти к ней. Отец оказался прав. Вальтер женился на ней ради денег. Но на пути к ним встали дети. Ему необходимо было от них избавиться во что бы то ни стало. Все чаще и чаще стал он теперь убеждать Анну продать свою долю акций.

– Сэм не имеет права мешать нам! Возьмем деньги и махнем отсюда. Ты и я, и больше нам никто не нужен.

Она молча смотрела на него.

– А дети?

Глаза его лихорадочно блестели.

– При чем здесь дети? Разговор о нас с тобой. Нам необходимо избавиться от них. Мы должны это сделать ради самих себя.

Вот тогда она в полной мере осознала, что он сумасшедший. И ужаснулась. Вальтер к этому времени уволил всю домашнюю прислугу, за исключением уборщицы, приходившей к ним прибирать один раз в неделю. Анна и дети остались одни в доме, полностью в его власти. Его необходимо было изолировать от семьи. Вылечить его уже, видимо, было невозможно. В пятнадцатом веке сумасшедших обычно собирали вместе и сажали в своеобразный плавучий дом, Narrenschine, корабль дураков, но в наше время у современной медицины не могло не быть средств как-нибудь все же помочь Вальтеру.

* * *

И вот в этот сентябрьский день Анна, съежившись, сидела на полу своей спальни, в которой Вальтер запер ее, и ждала его возвращения. Она знала, что ей делать. Ради него, ради себя и ради своих детей. Пошатываясь, она встала и направилась к телефону. Помедлив, решительно подняла трубку и стала набирать НО, номер экстренного вызова полиции.

В ушах зазвучал незнакомый голос:

– Hello. Hier ist der Notruf der Polizei. Kann ich Ihnen helfen?

– Ja, bitte! – Голос ее дрожал. – Ich...

Рука, вдруг неожиданно появившаяся из ниоткуда, вырвала у нее трубку и с силой бросила на рычаг.

Анна в ужасе отпрянула.

– Пожалуйста, – отступая, захныкала она, – не бей меня.

Вальтер с горящими, бешеными глазами медленно надвигался на нее и вкрадчиво, тихо, так, что она едва различала слова, говорил:

– Либхен, я и пальцем не трону тебя. Я люблю тебя, ты же знаешь!

Он прикоснулся к ней, и от его прикосновения по коже у нее пошли мурашки.

– Никакой полиции нам ведь не надо, правда?

Она утвердительно кивнула, не смея от ужаса раскрыть рта.

– Во всем виноваты дети, Анна. Мы избавимся от них. Я... Внизу зазвенел дверной колокольчик. Вальтер застыл на месте. Звонок повторился.

– Жди меня здесь, – приказал он. – Пойду узнаю, в чем дело.

Боясь шевельнуться, она молча смотрела, как он вышел из комнаты, как с силой захлопнул за собой дверь, слышала, как с наружной стороны щелкнул замок.

В ушах назойливо звучало:

– Жди меня здесь!

Вальтер Гасснер сбежал вниз, подошел к входной двери и открыл ее. На пороге стоял человек в серой униформе посыльного. В руках он держал большой конверт.

– Я обязан передать это лично в руки господину и госпоже Гасснер.

– Давайте, – сказал Вальтер. – Я – Вальтер Гасснер.

Он закрыл дверь, посмотрел на конверт, затем вскрыл его. Медленно прочитал содержащееся в нем сообщение:

С ГЛУБОКИМ ПРИСКОРБИЕМ СООБЩАЕМ, ЧТО СЭМ РОФФ ПОГИБ ПРИ ВОСХОЖДЕНИИ. ПРОСИМ ПРИБЫТЬ В ЦЮРИХ В ПЯТНИЦУ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ДНЯ ДЛЯ ЭКСТРЕННОГО СОВЕЩАНИЯ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ.

Внизу стояла подпись: «Рис Уильямз».

Глава 3

Рим

Понедельник, 7 сентября – 18.00

Иво Палацци стоял посреди спальни с залитым кровью лицом.