И жизнь моя – вечная игра

Тимофея отвезли в Подостовский РОВД, закрыли в камере временного изолятора. Шершавые, изъеденные плесенью стены, влажноватые от сырости дощатые нары, холодный воздух, запах дерьма и блевотины. Но здесь, кроме него, никого не было. Здесь можно было перевести дух...

Тимофей хорошо помнил, что стер отпечатки пальцев со своего пистолета, прежде чем выбросить его в окно. И труп, который найдут менты под яблоней, пришить ему не смогут ни под каким соусом. И Лена жива, значит, и за нее отвечать не придется... Спецназовцы сделали свое дело, дальше им будут заниматься местные опера и следователи, а с ними всегда можно договориться. Худо, если к делу подключатся заболонские руоповцы... Впрочем, еще не известно, насколько правдив был Зимовец, рассказывая о своем сговоре с Головатым и о том шухере, который менты подняли в Заболони. Может, вранье все это... А если вдруг правда, то тем хуже для Головатого. Тогда можно потребовать прокурора из Рязани, подтянуть прессу и сделать громкое заявление...

Но прежде всего нужно было связаться с Алексом и Борцом. Они остались на хозяйстве в Заболони, только через них можно было узнать, что происходит в родном городе.

Тимофей постучал в дверь, дождался, когда откроется «кормушка».

– Ну чего? – сонно и угрюмо спросил дежурный мент.

– Позвонить надо. Сто баксов...

Перед тем, как оказаться в лапах собровцев, он не только избавился от пистолета, но и сунул под стельку туфлей несколько сотенных купюр из бумажника. Обыск был поверхностным, поэтому деньги остались при нем.

– Не положено, – встрепенувшись, рявкнул мент.

– Двести баксов.

– Сказано же, не положено!

– Триста!

«Кормушка» с грохотом закрылась, а спустя время в камеру вломились крепкие парни в камуфляже и с дубинками. Били Тимофея не сильно, но обыск провели тщательно. И плакали все его денежки...

– Еще раз вякнешь, посадим почки! – уходя, пригрозил ему омоновец.

Тимофей промолчал. Он не хотел жить на гемодиализе в очереди на пересадку почки.

Он понимал, что менты неспроста обходятся с ним так грубо. Наверняка получили особое распоряжение насчет него. И это наводило на печальные размышления.

Глава 21

Сеча была жестокой. Тимофей потерял всех своих гридней, сам был изрезан мечами и поколот стрелами. И все же он держался на ногах, отражая натиск озверевшего, но вместе с тем и ослабевшего врага.

Все-таки смог он сбить вал вражеской атаки. Но Зимовец отвел свое поредевшее войско на исходные рубежи.

– Сдавайся! – издали прокричал он. – Или стрелами побьем!

Тимофей горько усмехнулся. Зимовец уже пытался посечь его стрелами. Но луки у его вояк слабые, наконечники стрел очень легко тупятся при ударе о броню. И пять гридней, сбившись в плотную груду, выдержали обстрел, а затем и пешую атаку. Но сейчас Тимофей остался один. Сейчас даже хлипкие стрелы представляли для него смертельную опасность...

Но как только над ухом просвистела первая стрела, со стороны Подостова послышался топот копыт. Из глубин сумрачной пелены вынырнули головы коней, за ними обозначились силуэты дружинников с копьями на изготовку. Тимофей решил, что это пришла помощь.

И действительно, разбойники бросились врассыпную. Часть конницы бросилась преследовать беглецов, а часть подступила к Тимофею. Он стоял, опершись о воткнутый в землю меч, и смотрел на латников, но никого не узнавал.

Только один лик показался ему знакомым. Широкоплечий богатырь в тяжелой многослойной кольчуге смотрел на него хмуро, исподлобья.

– Голован? – теряя последние силы, спросил Тимофей.

Да, это был он, воевода великого рязанского князя. С ним Тимофей в свое время собирался идти походом на Антипа. И пошел бы, если бы не завернули его войско обратно в Заболонь...

– Взять его! – грозным властным голосом распорядился воевода.

И сразу несколько человек спрыгнули с коней и повалили Тимофея наземь. Все произошло так быстро, что он не успел даже вытащить меч из земли. Да и сил у него на это уже не было.

Голован спешился, подошел к распятому на земле Тимофею. Злорадно усмехнулся.

– Ну вот и все, отбегался ты, Орлик!

– Что же ты творишь, воевода?

– Это земли рязанского князя, Орлик. А ты ходишь по ним, как по своим...

– Я захватил эти земли... Ты бы мог захватить их вместе со мной, если бы Глеб тогда не отказался...

– Трудности тогда были. Зато сейчас трудности у тебя. Большие трудности...