Ловец мелкого жемчуга

– Срочно надо сделать, Рыжий, – объяснил он. – Так срочно, что просто караул. Одному мне с такой хатой полгода мудохаться пришлось бы, да и с вариантами у меня сейчас голяк, а браток прям влюбился в нее. Ей-богу, с первого взгляда, как в бабу. Ночью звонит, спрашивает, когда вселяться можно будет, любые деньги обещает за срочность. Ну, бухой звонит, правда, у трезвого любые бабки на хапок не возьмешь. Но вообще-то у них, у бандюков, душа широкая – в том смысле, чтоб себя, любимого, порадовать. И понты гнуть они любят, так что мы внакладе по-любому не останемся. Только ты уж не жмись, Жорик, выложи вариантики, а? Восемь семей расселить, это ж тебе не хрен собачий. Эх, Рыжий! – Казенав даже жмурился, словно предвкушая будущую их прекрасную жизнь. – Как заведем мы с тобой когда-нибудь настоящую риелторскую контору, да как найдем инвесторов нормальных, забугорных, да как отгрохаем доходный домик где-нибудь на Патриках, да начнем в нем квартирки продавать – вот когда мы с тобой по-настоящему приподнимемся-то! Чего ржешь? – обижался он. – Я, по-твоему, барышня в розовых очках, жизни не знаю? Вот увидишь, лет через пять все у нас будет. Дом построим в стиле модерн, типа как этот, скрябинский в Николопесковском, назовем «Патриарх» и по всей Москве рекламные щиты развесим – мол, покупайте хаты, живите богато.

В эти головокружительные перспективы Георгий не верил или, точнее говоря, ни о чем подобном не мечтал. Но квартира в Кривоколенном, которую они с Федькой после почти трех месяцев упорного труда – не зря Ули обижалась на вечно занятый телефон! – все-таки расселили, должна была принести тысяч пятьдесят чистой прибыли. Им просто фантастически повезло с этой коммуналкой: несмотря на устрашающее количество проживавшего в ней народу, там совсем не было проблемных ситуаций – ничейных помещений, которые надо было бы к кому-то присоединять, скандалов в опекунском совете, судов и прочих дел, из-за которых расселение могло бы затянуться. А если Федька и в самом деле раскрутит Молотка на повышенный тариф за срочность…

Но об этом Георгий сейчас не думал. Несмотря на взведенные ссорой нервы, мысли у него уже замедлялись, путались – он засыпал.

Глава 14

Конечно, они ссорились и раньше или, может быть, не ссорились, а просто спорили, но вот так – никогда. Никогда Ули не уезжала с таким холодновато-сердитым лицом, никогда не просила не провожать ее… И Георгий никогда не чувствовал в душе такой горечи, когда за нею закрывалась дверь.

А теперь он бродил по квартире как неприкаянный и вздрагивал от телефонных звонков – думал, что она, может быть, позвонит из аэропорта и скажет ему что-нибудь тем веселым и доверчивым тоном, от которого у него сжималось сердце.

Но через включенный автоответчик слышны были только чужие корректные голоса, что-то сообщавшие по-немецки фрау Баумгартен, и Георгий не брал трубку.

Когда зазвонил его сотовый, он чуть не опрокинул стул, торопясь ответить. Конечно, она позвонила бы ему, а не автоответчику, стоило ли зря прислушиваться!

– Жо-ори-ик? – услышал он и по тягучим интонациям дешевого бандитского понта сразу понял, что звонит Сема Молоток, их с Федькой удачный клиент. – Ты, это, подгребай ко мне-на, я тут в «Гранд-отеле» конкретно гуляю! Хату я обмываю с друганами, Жорик!

– Поздравляю, Сема, – вздохнул Георгий. Молоток разговаривал, да и выглядел, в точности как персонаж из анекдота про новых русских братков – в одежде попугайских расцветок, с бычьей шеей и массивными перстнями на короткопалых руках. – А Федор с тобой?

Тащиться на праздненство к Молотку совершенно не хотелось, но повидаться с Федором как раз хотелось, тем более что его никак было не выловить: к телефону в квартире, которую он снимал, никто не подходил, а сотовый и вовсе был почему-то выключен.

– Ну да! – радостно ответил Молоток. – В смысле, уже отвалил твой кореш, вчера еще. Мы, Жорик, пятый день гуляем-на!

«Бедный Федот! – улыбнулся про себя Георгий. – Интересно, сколько дней он выдержал эту гульбу?»

– Может, я в другой раз как-нибудь подъеду? Тут, понимаешь, одно дело наметилось… – вяло соврал он.

– А бабки тебе чего, не нужны, значит? – захохотал Сема.

– Какие бабки? – не понял Георгий.

– Так за хату бабки, которые друган твой тебе сказал заплатить, – заплетающимся языком объяснил Молоток. – Я ж никогда… У меня, Жорик, сам знаешь, как в швейцарском банке, без непоняток-на! Обещал заплатить – заплачу, какие дела?