Аптекарь, его сестра и ее любовник

Уэс говорил правду. Еще по своей работе в полиции Атланты Датч знал, как медленно проворачиваются колеса судебной процедуры, как редко торжествует правосудие.

— Я вообще не понимаю, как это дело попало к федералам, — добавил Уэс.

— Похищение людей является федеральным преступлением.

— Да-да, но это же формальность.

— Довольно-таки существенная.

Уэс придвинулся ближе. Положив локти на стол, он наклонился к Датчу.

— Но это же твоя юрисдикция, Датч. Это твой город, твои люди, и победа должна по праву принадлежать тебе, а не Бегли и его очкастому подпевале. Протащи Тирни по Главной улице, проведи его перед Ганнами и родственниками других жертв, предай его суду в этом округе, и ты будешь местным героем. Ты будешь крутым копом, никому не позволяющим бесчинствовать в твоем городе, ты раскроешь самое страшное преступление в истории города. — Уэс откинулся на спинку кресла, чрезвычайно довольный собой. — А я буду тем умником, который нанял тебя на эту работу.

Пропагандистская речь возымела действие. Уэс нарисовал волнующую картину и в центре этой картины поместил Датча. Больше всего на свете Датчу хотелось, чтобы эта картина воплотилась в жизнь. Но его мечты так часто разбивались в прах, что он не посмел довериться захватившему его приливу энтузиазма. На этот раз ему страшно было даже надеяться. Неужели ему повезет именно сейчас, ставки так высоки?

— Только безумец может арестовать человека без доказательств, — напомнил он. — У меня нет никаких улик против Тирни. Все основано на слухах и домыслах.

— Федералы…

— Не желают делиться игрушками. Бегли пригрозил запереть меня в моей собственной тюрьме, если я попытаюсь проникнуть в коттедж Тирни на турбазе старого Гаса Элмера.

— Он не может тебя арестовать.

— Да какая разница, может он или не может! Я не знаю, что у них есть на Тирни. Как же я могу его арестовать? На каком основании?

— Думаешь, Бегли охранял бы его комнаты, как цепной пес, если бы там не было чего-то уличающего Тирни? Ты, главное, арестуй его и брось за решетку, а уж потом будешь беспокоиться о доказательствах.

— У нас есть конституционные права, которые нельзя нарушать, Уэс.

— Знаю, но разве нельзя задержать кого-то… Как это называется? Ну, как бы предварительно?

— По обоснованному подозрению.

— Точно! — воскликнул Уэс. — Допустим, в банке прозвонил сигнал тревоги, и ты видишь парня в маске, выбегающего из здания. Мешка с деньгами ты не видишь, но все равно начинаешь его преследовать. Ты же не будешь ждать, пока соберут все доказательства.

Датч вскочил и прошелся вокруг стола. Виски помог притупить пульсирующую боль в лице, но он решил — еще одна порция таблеток ибупрофена не помешает.

— Я с тобой согласен, Уэс, ты все говоришь правильно, но всё равно это невозможно. Бегли заказал вертолет на завтрашнее утро. Если тучи разойдутся, если ветер утихнет, пилот доберется до Клири, у Бегли есть хорошие шансы добраться до вершины. А вот нам надо собирать людей, снаряжение, да еще неизвестно, сколько дней нам потребуется, чтобы расчистить завал на дороге.

— Завал на главной дороге. — Уэс сиял, словно только что извлек из рукава козырный туз. — А как насчет другой?

Датч не сразу понял, о чем говорит Уэс, а когда до него наконец дошло, он расхохотался.

— Дорога на западном склоне? Да это козья тропа, а не дорога.

— Козья тропа, покрытая слоем снега в полтора фута толщиной, который ее выравнивает и облегчает движение.

— Если ты пингвин.

— Или снегоход.

Это заставило Датча замолчать. Он задумался.

— Разве снегоход может подняться по такому крутому склону?

— Стоит попробовать. Да и не такие там крутые склоны. Дорога все время петляет.

Это было правдой. Датч живо вспомнил, как однажды, еще в выпускном классе школы, повез девушку на свидание по западной дороге к панорамной парковке на вершине. К тому времени, как они добрались до точки обзора, девчонку страшно укачало на бесчисленных поворотах, и ему ничего не обломилось: все свидание полетело псу под хвост.

— Ну, допустим, а где мы возьмем снегоходы?

— У Кэла Хокинса.

Датч так расхохотался, что его лицо разболелось еще сильнее.

— Да, это замечательно! Это просто превосходно! Как раз мое анафемское везение. Уж кто-кто, а Кэл Хокинс ни за что не даст мне воспользоваться его снегоходом.

— А это не ему решать. Его отец приобрел четыре снегохода несколько лет назад: думал сдавать напрокат туристам в зимний сезон. Банк их секвестировал, когда Хокинс выставил их как обеспечение по займу, а деньги не вернул.