«Зачем я раззадорила его, зачем просила выслушать эту странную гадалку?» – подумала она.
Мальчик переводил, стоя у них за спиной, Юра слушал старуху не отрываясь, и Лиза осторожно прикоснулась к его плечу.
– Переводи, пожалуйста, – попросила она. – Мне тревожно, Юра, что она говорит? Она предсказывает что-то нехорошее?
– Нет, она просто говорит обо мне, – нехотя ответил он.
– Но как она знает? Она гадает? Но ведь она не смотрит на руку, она вообще только на тебя смотрит!
– Она и гадает… Не знаю, как это точно назвать. Она сказала, что видит мой путь за моей спиной, и ей надо сказать о нем, чтобы иметь право спросить о моем дальнейшем пути.
– Может быть, нам лучше уйти? – предложила Лиза. – По-моему, тебе не очень приятно ее слушать…
– Да, не очень. Но теперь я не хочу уходить! Она говорит, что я обладаю блеском ума и дела и что я все буду делать блестяще, даже если брошу все, чем занимаюсь сейчас, и стану ловить рыбу с этими рыбаками.
– Но что же здесь плохого, Юра? – удивилась Лиза. – Я вообще-то и без нее это знаю.
– Еще говорит, что мне хочется многого и от этого бывает печаль, которой мне не преодолеть. Что я спасаю от одиночества, а сам спастись от него не могу. Что я не вмещаю того, что хочу вместить, и не вмещу никогда, если не пойму, что…
– Хватит, Юра! – сказала Лиза, решительно вставая с низкой скамейки. – Скажи ей, чтобы она прекратила. Это все ерунда, просто она выпрашивает у тебя деньги, так заплати ей, и пойдем!
– Теперь она говорит, что ты меня любишь, – улыбнулся Юра, продолжая слушать старуху, которая совершенно не обращала внимания ни на кого и ни на что и продолжала говорить.
– Это я и без нее тебе скажу. Пойдем!
Глаза ее возмущенно блестели, кровь прилила к щекам. Как можно было согласиться на эту нервотрепку, какая же она дура со своим праздным любопытством!
– Постой, Лиза, погоди. – Не оборачиваясь, не отрываясь от внимательно-обжигающих старухиных глаз, Юра протянул Лизе руку. – Мы сейчас пойдем, я еще послушаю ее, я не могу сейчас уйти.
– Но ты хотя бы говори мне…
– Ну вот: что не может быть сильнее воли, чем у меня, но в этом моя беда – я забываю о том, что есть кое-что посильнее воли и желания. Она говорит, что хочет спросить о дальнейшем, но мы должны войти в дом.
– Никуда мы не пойдем! Она тебя отравит еще, ты с ума сошел! Хватит и того, что она испортила тебе настроение. Господи, и чего она навязалась?
Но, мимолетно коснувшись Лизиной руки, Юра уже шел за старухой в тот самый дом, у стены которого они сидели. Мальчик последовал за ними, и Лизе ничего не оставалось делать, как тоже пройти в маленькую тесную комнатку с низким потолком.
Ей совершенно неинтересна была старуха с ее предсказаниями. Она вглядывалась только в Юрино лицо, и сердце ее тревожно колотилось. Впрочем, лицо у него было спокойное, хотя и невеселое. Кажется, непрошеная прорицательница не слишком заворожила его потоком слов и загадочным блеском глаз.
Старуха присела у стола и извлекла откуда-то огарок свечи в черном тяжелом подсвечнике, обрывок бумаги и уголек. На обрывке она что-то быстро написала затейливыми арабскими буквами – а Лиза и предположить не могла, что она вообще грамотна! – потом зажгла свечу, поднесла бумагу к пламени и, дождавшись, пока бумага сгорит, собрала пепел в медную мисочку, которую подал ей мальчик. Потом она взяла Юру за правую руку и, повернув ее ладонью кверху, быстрым плавным жестом втерла пепел в его запястье, доведя черную полосу до самого локтя.
Понимая, что помешать гадалке она уже не может, Лиза смотрела на этот ритуал, готовая к любым неожиданностям. Вдруг замолчавшая было старуха что-то сказала, и Юра снова обернулся к Лизе:
– Она говорит, чтобы ты не волновалась, что она не сделает мне ничего плохого, а ты должна отпустить меня сейчас, иначе ей не ответят.
– Но я не держу тебя, что за глупости! – возмутилась Лиза.
– Держишь, милая, держишь. – Слегка откинувшись назад, он на секунду прислонился головой к ее руке. – Даже я чувствую, ты меня как будто на руках держишь. Отпусти, Лизонька, не бойся!
Лиза пожала плечами. Конечно, она понимала, о чем он говорит и о чем просит гадалка. Но она боялась за него! Что значат эти черные подсвечники, этот пепел?
– Поклянись, что ты не скроешь от меня ни единого слова, которое она скажет!
– Ну зачем клясться? Клясться вообще нельзя. Не скрою, я же тебе пообещал.