Цена плейбоя

Легкими, деликатными прикосновениями она разгладила на нем латекс.

Он заскрипел зубами. У него едва не остановилось сердце и не расплавился мозг, а потом ее пальцы сжались. Она начала его ласкать. Он не удержался от стона.

Она встала над ним на колени и потянулась через его плечо за своим поясом. Провела стянутыми узлом концами пояса по груди Рекса, по его животу — как дюжиной ласкающих пальцев. Она обвила пояс вокруг его возбужденной плоти и дала поясу медленно соскользнуть. Рекс схватил Джулиану в объятия, его обожгла ее мягкая грудь. Он целовал ее в губы до тех пор, пока у него не запылало внутри.

— Перестань меня мучить, — предупредил он ее.

Он почувствовал, что она улыбается, прижимаясь губами к его губам. Потом она отклонилась назад на несколько дюймов, и он увидел смех в ее глазах.

— Я тебя мучаю?

— Ты это знаешь. — Он притянул ее к себе, заставляя взять его туда, где ему нужно было быть, — внутрь. Но она не стала. Она принялась раскачиваться, скользя по его телу, и у него вырвался хриплый стон.

Он решил, что в эту обольстительную, мучительную игру можно играть вдвоем. Провел ладонями по бедрам Джулианы, а потом ласкал ее чувствительную плоть до тех пор, пока она не выгнула спину и не начала извиваться от удовольствия. Она встретилась с ним взглядом, и его сердце сильно забилось.

Возьми ее. Возьми ее. Сделай это. Сейчас.

Она прижала руки к его груди. Еще доля секунды — и он бы бросил ее на спину и эгоистично получил удовольствие, но Джулиана приняла его глубоко внутрь своего тела.

В его легких не осталось воздуха. Он с усилием открыл глаза, и его удовольствие стало еще острее. Ему никогда не доводилось видеть ничего обольстительнее, чем Джулиана верхом на нем. У нее вспыхнула кожа, распухшие губы приоткрылись, она хватала ртом воздух. Открыв глаза, она встретила страстный взгляд Рекса.

Он ласкал ее, подталкивая к очередному пику наслаждения. Ее дыхание стало прерывистым, она сжала его руками. Он схватил ее за талию и несколько раз глубоко вошел в нее, сотрясаясь от удовольствия более сильного, чем когда-либо испытывал.

Джулиана рухнула на него, и он автоматически ее обнял. До сих пор он никогда не держал в объятиях женщину после того, как использовал ее. Но ему хотелось держать в объятиях Джулиану, хотелось прижимать ее к себе.

Беда. Черт возьми, он попал в беду.

Он молча уставился в потолок. Джулиана соскользнула с него и прижалась к его плечу. Его сердце стало биться медленнее, но мускулы не расслабились. Он не мог произнести ни слова, потому что его душили гнев и отвращение к самому себе. Джулиана заснула. Она не улыбалась бы такой довольной улыбкой, если бы знала, с каким мужчиной делила свое тело.

Джулиана заслуживала мужчины получше, чем он. Черт, любая женщина заслуживала парня получше, чем тот, кто не мог вспомнить ни имен, ни лиц некоторых бывших любовниц.

Он не знал, что такое здоровые сексуальные отношения. Конечно, он пытался несколько раз, но моногамия не сработала. Он никогда не оставался ни с одной женщиной надолго, потому что не мог.

Его родители не посещали его концертов. Из-за неотложной работы покинуть ранчо на уик-энд было почти невозможно. Но однажды вечером его семья сделала ему сюрприз. Рекс не знал, что они были на представлении, пока администратор не открыл дверь его гримерной и не впустил их.

Его мать, отец и сестра в ужасе молча остановились на пороге. Широко раскрыв глаза, они смотрели то на Рекса, то на полуголую поклонницу в его объятиях. Рекс быстро застегнул брюки и заправил рубашку.

Черт, он был близок с женщиной, но не знал ее имени и не мог представить ее своей семье. Мать его поняла, в чем дело, и на ее лице были написаны смущение и стыд. Рекс повернулся к отцу, но не обнаружил у того на лице ничего, кроме разочарования и отвращения. В больших карих глазах его сестры больше не было гордости, которую он всегда в них видел.

Рекса воспитывали не так. Его учили уважать других — особенно женщин. А он делал нечто противоположное. Использовал. И бросал. Поклонница поправила одежду, взяла автограф и протиснулась за дверь. Его семья вышла следом, не говоря ни слова.

Один печальный, неодобрительный материнский взгляд через плечо сказал ему все. Рекс стал человеком, которого не могла любить даже мать.

Он устыдился своего поведения. Но научило ли это его чему-нибудь? Нет.