Цена плейбоя

Неужели он хотел чего-то постоянного? Может быть, после того как расплатится с банком, он начнет искать женщину, достаточно сильную, которая приведет его в чувство, когда он попытается взять то, что он хочет, ничего не отдавая обратно.

Такую женщину, как Джулиана.

Дай задний ход.

Он не хотел становиться между Джулианой и ее родственниками. Она поймет, чего он ей стоил, и возненавидит его также, как он ненавидел сам себя за то, что из-за эгоизма погубил отношения со своей семьей.

Но отношения — даже временные — с Джулианой не были бы очередной встречей без имени и лица, как те, что у него в прошлом, заспорил адвокат дьявола у него в голове. Он не только знал ее имя и где она живет, он знал ее любимое мороженое — персиковое — и дюжину других подробностей о ней. Например, ее осторожный характер, то, что она взвешивает риск перед тем, как на что-либо пойти, сарказм, когда она нервничает, и ее склонность все изучать, начиная с него и кончая пособиями по вождению мотоцикла и воспитанию детей. Что касалось ее лица, Рекс никогда его не забудет.

Иди за этим.

Он шагнул к кровати, но остановился. Джулиана заставила его думать о музыке, и это чертовски его испугало. Весь день у него из головы не выходила та песня — песня, которую он писал в день, когда умерли его родители. Когда-то музыка была его спасением, но она также стала его проклятием, его дорогой к гибели. Он не мог снова впустить музыку в свою жизнь. Слишком это рискованно.

Джулиана повернулась на спину.

— Рекс, это ты?

— Да.

Она села в кровати. Лунный свет плясал на ее обнаженной коже.

— Запри дверь и иди в постель.

Он сжал кулаки, его грудь запылала.

Какого черта! Ты все равно проклят.

Его пальцы щелкнули замком. Он остановился возле матраца. Джулиана встала на колени и прижалась щекой к его груди.

Он снял рубашку и тоже лег в постель. И чертовски надеялся, что не возненавидит себя сильнее, чем уже возненавидел утром.

Джулиана взглянула на песочницу, где Рекс нагнулся к Бекки и Лайзе, и увидела то, чего ей не, хватало.

Ее родители не удрали бы с работы, чтобы терять день, строя песочные замки, которые смоют дневные грозы, и не позволили бы своей маленькой девочке обхватить их лицо руками в песке, чтобы поцеловать в щеки липкими поцелуями, как Лайза — Рекса.

Рекс поднял голову, и их взгляды встретились. Он поговорил с девочками, потом встал и зашагал к ней, волнующе улыбаясь.

— Довольна, что взяла выходной? — Рекс сел рядом с ней на скамейку за стол для пикника. Одной рукой он провел по спине Джулианы, а другую под столом положил ей на бедро.

— Да. Что ты имел в виду, когда говорил, что подводишь людей?

С лица Рекса исчезла улыбка. Он убрал руки и повернулся на скамейке лицом к девочкам.

— То и имел в виду, что подвожу.

— Но кого? Как?

— Джулиана…

— Пожалуйста, Рекс, ответь. Я узнала так много противоречивых сведений о тебе он-лайн, что хотела бы знать правду.

— Я уже тебе сказал, что ненавидел ранчо. Но я не сказал, что мои родственники пытались отговорить меня ехать в Нашвилл. Они не хотели, чтобы я гонялся за мечтой, которая скорее умрет, чем сбудется. У них были хорошие намерения. Они не хотели, чтобы мне было больно. Но я это понимал иначе. Прежде чем уехать, я наговорил им лишнего. Назвал их невеждами, деревенщинами, которые не стремятся совершенствовать себя.

— Сколько тебе было лет?

— Восемнадцать.

— Ты был всего лишь ребенком. Все знают, что дети — особенно подростки — не славятся тем, что делают самый разумный выбор. — Кроме нее. Она всегда поступала правильно из страха перед последствиями.

— Я был достаточно взрослым, чтобы не совершать таких глупостей. Мне следовало проявить больше уважения к родным. Но я этого не сделал.

— Цитировать банальную фразу о том, что человек крепок задним умом?

— В Нашвилле я провел два суровых года. Мама послала деньги, без которых, как я знал, моя семья не могла обойтись. Я не просил денег, но я их взял. Я был достаточно сломлен и мог так унизиться, но — не мог извиниться. Я никогда не извинялся. Папа написал мне, что я могу вернуться домой. Я ответил ему, что лучше буду жить на улице.

Она услышала в его голосе боль и сожаление, и у нее заныло сердце.

— В двадцать два года мне повезло. Я околачивался в сомнительном баре. Я не мог себе позволить даже порцию пива, поэтому сидел в заднем углу и слушал музыку. Певец на сцене никуда не годился. Толпа расшумелась. Кто-то бросил в него бутылкой пива. Она попала парню в голову, и он потерял сознание. Было похоже, что сейчас поднимется шум, а я сидел далеко от выхода. Поэтому я двинулся в другом направлении. Поднялся на сцену, схватил гитару бедолаги и начал распевать во все горло песни, надеясь, что предотвращу что-нибудь опасное, пока парня пытались привести в сознание. Толпа успокоилась. Певец пришел в себя. Я слез со сцены и пошел к выходу. За мной последовал какой-то мужчина из публики и предложил мне контракт на звукозапись, прямо там, на Второй авеню. Оказывается, он был важной персоной в одной из фирм. А остальное… — Он пожал плечами.