Под каблуком у синего ботинка

– И вы думаете, что из-за этого девушка могла утопиться? – засомневался Акакий.

– Да кто их знает, этих девушек. Иной раз их ругмя ругают, а они только улыбаются, а иногда только на ногу наступишь, они на тебя с кулаками. Ну на меня-то не сильно с кулаками попрешь, поэтому, может, и решила так проучить всех сразу – и муженька своего, и меня заодно.

– А муженька за что?

– Да я же вам говорю – кто их знает? Может, показалось, что не так пылко любит, а может, мужик с устатку долг свой супружеский выполнить не сумел. Вы что же думаете, она мне об этом докладывать побежит? У нас тут как-то не принято тесную дружбу водить.

– А почему? Столько времени вместе проводите, а с дружбой дефицит? – вытягивал дотошный Акакий Игоревич.

Агафья Эдуардовна развалилась в кресле, показывая, как уже ее замучили бесконечные «почему».

– Ну вы сами подумайте, зачем мне это надо? Во-первых, близкие подруги постоянно будут искать свободную минутку, чтобы пошушукаться. И будьте уверены, они ее найдут, даже во вред работе. Во-вторых, подруги запросто могут перемывать мне кости, должны же они о чем-то говорить. Ну и в-третьих, если объединятся две, то остальные будут как бы в стороне, а это тоже не всем приятно. Поэтому самый оптимальный вариант – крепкие товарищеские отношения, которые я и поддерживаю в коллективе. А теперь пора бы вам уже и оставить меня в покое.

Акакий поднялся и расправил плечи.

– Адрес мне скажите, где Осипова Таня проживала.

Хозяйка заведения заглянула в какой-то журнал и нацарапала на листочке адрес бывшей работницы.

Акакий уже подходил к машине, когда ему наперерез кинулась стройная фигурка в коротеньком платьице.

– Акакий! Вы куда пропали? Так бессовестно, я просто не знаю что думать! Вы – негодник, – пеняла ему милая Любочка, поглаживая пальчиком капот новой машины. – А это ваша машинка?

Акакий как-то по-индюшачьи зафыркал, заиграл бровями и небрежно подтвердил:

– Моя. Так, прикупил по случаю. Последняя модель, да…

– А почему не иномарка? – капризно скривилась Любочка.

– Так, а это… меня в иномарках тошнит. Я патриот, знаете ли, до спинного мозга…

– И вы не поедете со мной за границу?

– А когда? Я на этой неделе не могу, занят… если чуть позже, и с тобой…

«И на твои деньги», – чуть было не брякнул язык, но его вовремя прикусили. Вопросы были исчерпаны, и Любочка в новую «Волгу» сесть согласилась.

– Куда вы меня покатите? С вас ресторан, – мурлыкала она и качала ножкой в такт незатейливой песенке.

После того дня рождения, когда Клавдия добросовестно вытрясла его карманы, Акакий был в деньгах более чем стеснен. Жена ему выдавала отныне только десятку в день на мелкие расходы, а с такой суммой разве что милостыню просить у ресторана, а не за столиком шиковать. Чтобы увести разговор в безопасное русло, Акакий стал изо всех сил подпевать неизвестному певцу.

– Ты такая страшная, ля-ля-ля, крашеная, некрашеная, все равно страшная… – гнусавил Распузон, вытягивая шею.

– Что это вы воете? – обиделась Любочка. – Я вас, кажется, спросила, вы приглашаете меня сегодня в ресторан или нет?

– Люба… – набрался решимости Акакий, – я вам должен признаться… Мои счета в банке заморожены…

– А когда оттают? – чуть не плакала девчонка.

– А черт их знает. Эти банки… Они знаешь какие, – заиграл желваками Акакий Игоревич, вспомнив о супруге.

Машина подкатила к дому Осиповых, и Акакий облегченно вздохнул.

– Подожди меня здесь, можешь музыку включить погромче, – предложил он девице и по-молодецки взбежал на хилое крылечко.

Поднимаясь по лестнице, Акакий Игоревич уже пожалел, что напялил эту легкомысленную футболку. Единственный костюм-тройка сейчас был бы более кстати, все же у людей горе. Однако из-за двери доносилась музыка, и кто-то пропитым голосом хрипел похабные частушки. Двери открыла плотная женщина в мешковатом платье.

– Мне бы кого-нибудь из Осиповых, – неизвестно зачем принялся кланяться Акакий.

– Из Осиповых? Это кто ж такие? – окинула его женщина недобрым взглядом.

– Ну… Таня Осипова, утонула недавно…

– Так вам ее, что ли?

Не может быть! Значит, девчонка жива? Вот пусть она и расскажет, что за башмаки ей мерещились.

– Сразу говорю, ее нет, – отрезала женщина.

– А где она? – перестал дышать Акакий.

– Так утонула ж!

– Ну хорошо, а муж-то ее дома?

– Ничего хорошего. И мужа нет.

– Тоже утонул?