Парад нескромных декольте

– И что? Бабируса… По-моему, очень красиво, – прислушалась Клавдия Сидоровна.

Она тут же про себя решила сегодня же потребовать у Каки, чтобы он звал ее только так.

– Красиво? Она тоже так думала. И только потом узнала, что бабируса – это дикая клыкастая свинья.

Клавдия крякнула и не удержалась:

– А может, он и прав…

– Может! Приятельница, честно говоря, не сильно с ним спорила – выгнала к чертям собачьим, и все разговоры! А он все равно никому не нравился.

– Значит, Ольгу Васильевну муж называл… клыкастой, я извиняюсь, хавроньей?

– Ой, как он ее только не называл! Никак не называл! Они вообще с ним не разговаривали. Жили ведь вместе уже столько лет, им и разговаривать не о чем стало. Только разве о деньгах… Оба на этой теме помешаны. – Хозяйка закурила, не переставая пристально разглядывать гостью. – Так… а если мы вам поднимем брови к вискам? Нет, ну ваши кудри мы, конечно, вытянем…

– А вот почему бы Бережковым не поговорить, например, о работе? – гнула свое Клавдия.

– Нет! Мы просто поднимем губы! Да, вот сюда! – с вдохновением решила Наталья. – Что вы говорите? О работе? С кем поговорить? С Иваном? Вы опять надо мной издеваетесь! Нет, ну какова садистка! Как с Иваном можно говорить о работе?! Оленька же вся в творчестве! В искусстве! Всегда чопорная такая, утонченная…

– Она картины рисует?

– Она ничего не рисует! Ну, женщина, неплохо было бы вам все же знать, чем занимается ваша будущая невестка!

– Так я и узнаю! Кто же мне расскажет?! – возмутилась Клавдия.

Наталья, вероятно, решила, что болтать уже довольно, пора приступать к работе, потому что притащила целую батарею банок и коробочек с вонючими смесями. Дамочка уже пыталась заняться делом, но Клавдия отмахивалась от ее рук и упрямо выспрашивала:

– Так вы не сказали, каким творчеством поражает нас Ольга Васильевна…

– Она уже никого поразить не может, она только тренирует танцевальный ансамбль «Птичье молоко». Кстати, не очень удачное название – там такие коровушки! При чем тут птицы, совершенно не понимаю. А она их тренирует. Так, руки уберите, вы мне работать мешаете.

– Да уберите вы свою работу! – откинула Клавдия от лица какую-то особенно вонючую ватку. – Лучше расскажите, какая она вообще? Ну Ольга Васильевна эта…

– А вы все за своего внука беспокоитесь? Да не волнуйтесь вы, нормальная она. Ну гуляет понемногу, так это внучку не помешает. Мужу же не мешало, царство ему небесное, – откинулась на стуле Наталья.

– А зачем ему царство? Он что – умер? – прикинулась незнающей Клавдия.

– Ну знаете, с богатыми такое частенько случается…

– Понимаю… Это его жена, да?

– Да кто их знает… А что, у вас внук богатый?

– Пока что еще не очень. Но, вы знаете, сейчас такое время, ни за что поручиться нельзя, – принялась жаловаться Клавдия. – Сегодня человек нищий, как церковная мышь, а завтра вдруг на него удача свалится… Хотелось бы гарантий, что супруга примет это не так агрессивно…

– Ой, успокойтесь! Ольга еще ни за кого замуж и не собирается. И потом – сейчас же он у вас не разбогател еще. А к бедным Оленька очень снисходительна. Вот я же с ней дружу, и ничего!

– Я смотрю, Оленька стойко вынесла утрату супруга. А как сынок? У них же с мужем еще сын был…

– Почему был? Он есть! Он совершенно замечательный ребенок! – почему-то обиделась Наташа. – Кстати, совершенно не такой, как мать с отцом. Он на заработки уехал, куда-то на Север.

– А чего так? Родители вроде бы состоятельные, могли бы парнишке и поближе заработки устроить.

– Могли бы. Но отчего-то не устроили. Отец его все время уму-разуму учил, а матушка только собой и занималась, когда уж ей о ребенке думать. Вот и пришлось мальчику в двадцать три года оторваться от материнской груди и мотать черт-те куда!

– Так вы злитесь на подругу, что она мальчика до сорока лет у груди не держала?

– С чего это я злюсь? Вовсе я и не злюсь! Я ее просто уважаю. Вы не представляете, она такая умница! Я бы без нее… Она же каждый раз подарки дарит и мне, и Лизочке, дочурке моей… Лиза! Детка! Иди покажи, что тебе Ольга Васильевна подарила! Ой, слушайте, женщина, кто у вас визажист? Кто вас так малюет?

Клавдия немного порозовела – свое лицо она могла доверить только собственным рукам, хотя, если честно, особенно к нему больше никто и не рвался.

– Это я сама себя. Вот так встаю и каждое утречко…

– Руки бы вам пооборвать!

– Ма! Чо хотела? – появилась в дверях дородная девица с голым пупом.