Проклятие дома Ортанов

– Я никуда не пойду, пока не ответишь на мой вопрос! – потупив взор, прошептала белошвейка, в душе боясь бурной реакции вельможи, ведь она уже в который раз обратилась к нему на «ты», а теперь еще и осмелилась ставить условие.

– Ну, и чего ты замолчала? – усмехнулся Тибар и опустил руку. – Мне даже интересно стало, какой такой важный вопрос у тебя завелся? Вопрос, ради которого ты рискуешь не только моей, но и своей жизнью? Или ты не понимаешь, что еще ничего не закончилось, что вне зависимости от того, есть туман или нет, гаржи продолжат поиски? Безликие не успокоятся, пока не найдут Армантгул, и пойдут на все ради достижения цели, даже если для этого им придется перерезать глотки не только всем ортанам, но и половине Висварда!

Тибар смотрел на нее, смотрел глазами капитана, понявшего, что на его корабле вскоре начнется бунт, а верная ему команда вот-вот поднимет черный флаг, естественно, не позабыв украсить рею его бездыханным телом. Танве было и обидно, и страшно, но она не простила бы себе малодушного отступления, поэтому, в конце концов, решилась задать мучивший ее вопрос:

– Кто такие ортаны?! Кто ты, человек или… зверь?! – почти выкрикнула девушка и тут же сжалась от страха.

Реакция графа была непредсказуема. Он мог, как и полагалось знатному вельможе, ударить ее или оскорбить презрительным тоном и словом. Он мог, как лютый, кровожадный зверь, отрастить клыки и наброситься, загрызть несчастную, случайно узнавшую его тайну; а мог просто расхохотаться, высмеять, как мнительную и слишком доверчивую дуреху. Тибар мог повести себя по-разному, но, видимо, неосмотрительно поступившая белошвейка действительно родилась под счастливой звездой. Граф лишь рассмеялся, причем в его смехе не слышалось презрения или злости.

– Все ясно, проказник Арторис и здесь нашкодил! – вместо ответа смеющийся вельможа стал разговаривать сам с собой. – Испортил мне девку совсем, вселил в ее душу сомнение! Ну что ж, молодец, мерзавец! Поймаю, отдам ему должное, непременно выражу уважение его ораторскому мастерству… перед тем, как шкуру живьем спущу!

– Кто такие ортаны?! – по-прежнему трясясь со страха, повторила Танва вопрос. – Можешь убить меня прямо здесь и сейчас, но ответь! Я больше не могу брести за тобою в неведении!

– Спасибо за разрешение, милостивая госпожа белошвейка, – не прекращая смеяться, отвесил Тибар комичный поклон. – Хорошего же ты мнения о своем благодетеле! Я тебя не убил, хотя мог бы, с собою вожу, вроде бы ничем не обижаю, да и будущее достойное обеспечить готов… Неужто, этого мало, чтобы удержаться от глупых, лишь усложняющих жизнь вопросов?

– Кто такие ортаны? – пропустив мимо ушей уклончивую речь графа, в третий раз озвучила упорная девушка свой вопрос. – Я с места не сдвинусь, пока не услышу правду…

– Правду?! – Тибар развеселился еще сильнее. – А зачем тебе правда, глупышка?! Ты двадцать годков спокойненько во лжи жила и прекрасно себя чувствовала. Зачем тебе правда? Ты уверена, что будешь ей рада?! Уверена, что она не сведет тебя с ума и не сделает несчастной до самого конца твоих дней? – вдоволь повеселившийся граф вдруг стал серьезным. – Послушай, как-нибудь я тебе все расскажу, обещаю! Но не сейчас… сейчас время дорого, да и ты сама не готова! Правда, как яд, ее нужно принимать по капельке, постепенно, очень медленно увеличивая дозу, а сразу… сразу она тебя убьет!

– Можешь убить меня, но я с места не сдвинусь, – преисполнилась решимости стоять до конца белошвейка. – Силком потащишь, буду кричать, да так громко, что даже глухие услышат!

– Упорство похвально, когда оно разумно! – философски заметил граф, вряд ли воспринявший угрозу всерьез. – Твоя же настойчивость граничит с безумством, если уже не перешла эту тонкую грань! То, что я сказал тебе ночью, во время нашего разговора, тоже было правдой, я тебе не соврал! Прошу, довольствуйся пока этим! Признаюсь, ты мне сейчас очень нужна, а иначе бы я так не распинался! Цени доброе к тебе отношение, думай о будущем и не злоупотребляй моим расположением!

Девушка не проронила ни слова, но ее молчание не было знаком согласия. Она по-прежнему не сдвинулась с места и лишь учащенно дышала, что выдавало ее напряжение и готовность стоять на своем до конца.

– Хорошо, я скажу тебе правду, я отвечу на твой проклятый вопрос, но только при одном условии… – почти сдался Тибар. – Снимай платье, разденься!

– Зачем?! – удивленно моргая, встрепенулась растерянная и смущенная белошвейка, щеки которой мгновенно стали пунцовыми.