– Трошкина, ты не только переврала текст, ты вообще все перепутала! – сказала я. – В записке ничего не было о том, что Машенька умерла. Ты забыла, что ли? Попов прекрасно знал, что его любимая жена жива-здорова. Или ты думаешь, что он смертельно тосковал по лже-Машеньке?
– Ой, а ведь и правда! – Алка растерянно захлопала глазками. – Погоди-ка... А чего ради он вообще пытался покончить с собой? Или... Он и не пытался, да? Это его Машенька-ромашенька с Ленчиком-горилленчиком снотворным на коньяке опоили и за самоубийство свое черное дело выдать пытались. А записочку ту скучающий Попов еще раньше написал без всяких мыслей о суициде и передал Машеньке с Ленчиком, так? Ну, ловкачи!
– Соображаешь, – скупо похвалила я подружку.
– Погоди-ка, погоди-ка... – забормотала Алка. – Я только вот что еще сообразила по поводу убийста Сигуркиной. У нас ведь нет никаких доказательств, что к этому причастен Андрей Попов! Мы-то думали, что охранник и его хозяин действуют заодно, а это, оказывается, не совсем так! Охранник Попова действовал заодно с его женой, а это значит...
– Ну? – с улыбкой превосходства подбодрила я новую претендентку на звание Мисс Детектив.
Алка в глубокой задумчивости мяла ладошками щеки.
– Ладно, я тебе подскажу, – сжалилась я. – Ты же мне подсказывала на контрольных по алгебре, а я добро не забываю. Трошкина, вспомни-ка ту ночь, когда побитый Зяма пришел к тебе за душевным и физическим утешением.
– Я ее не забыла, – краснея, призналась Алка.
– Отлично. И звонок какой-то крали помнишь?
– Конечно! Нахалка, она даже не поздоровалась, сразу с претензиями полезла: «Это не Инна!» Конечно, не Инна! Главное, звонит на мобильник Зяме, а сама тебя спрашивает, кретинка! – Подружку понесло.
– Да не она кретинка, Трошкина! – не выдержала я. – Это ты балда ревнивая! Та нахалка ни Инну, ни Зяму не спрашивала, она даже наших имен не знала, пока ты ей их не выболтала заодно с фамилией!
Я запищала, передразнивая подружку:
– «Нет, это не Инна, это Алла! А если вам Кузнецова нужна, то нечего звонить на мобильный ее брату!» А нахалка та, между прочим, только для того и звонила, чтобы узнать, чей это мобильный! У нахалки той в руках был чужой сотовый с незнакомым ей входящим номером.
– Что ты говоришь, я ничего не понимаю! – гордо заявила Трошкина.
– Нормальное явление! – фыркнула я. – Если бы понимала, что тебе говорят, то не перепутала бы имена! Тебе нахалка русским языком сказала: «Это Нина»! А ты что услышала? «Это не Инна»! Нина! Ни-на!
– Да какая Нина?!
– Сигуркина!!!
– Вы чего орете? – обеспокоенно спросил Зяма, заглянув к нам поверх забора. – Еще что-нибудь случилось? Нет? Тогда вы шагайте к машине, я уже готов ехать. Спать хочется – сил нет!
– Вот вечно ты спишь, а другие за тебя отдуваются! – накинулась на него Трошкина.
Зяма, не ожидавший нападения, отшатнулся и сверзился с забора.
– Кузнецова, ты сама балда! – Алка мгновенно поменяла противника и набросилась на меня. – Сигуркина никак не могла звонить Зяме в шестом часу утра! В это время она уже лежала в застывающем цементе!
– Правильно, – кивнула я. – Но телефона с ней в цементе не было! Его забрали те, кто ее убил. Забрали, залезли в память и увидели там Зямин номер.
– И что?
– А то! Зяма вскоре после похорон звонил Сигуркиной, чтобы успокоить ее. Мол, его собственная проверка показала: Машенька в гробу – самая что ни на есть настоящая. А Сигуркина в это самое время ехала в серебристом «Лексусе», который любезно подобрал ее у кладбищенских ворот. Водитель «Лексуса» и его пассажирка слышали разговор Сигуркиной и моего братца. Они поняли, что парикмахерша заподозрила подмену и уже понесла свои подозрения в народ, после чего сначала убили болтливую парикмахершу, а потом проявили интерес к личности ее собеседника, – обстоятельно объяснила я. – Дошло или нет? Тебе не Сигуркина звонила, а Машенька Галкина под ее именем! Сто процентов, Ленчик привез Галкину из лесу посмотреть на ее собственные похороны. Кто бы пропустил такое шоу?
– Вот теперь мне все-все понятно, – сказала Алка.
– Уверена, что еще нет! – ухмыльнулась я. – Кто Дашеньку Павелецкую убил, ты знаешь?
– Все знают: Балабон. Разве нет? – Трошкина снова заморгала, как совушка.
– Я думаю, что нет. Конечно, послушаем, что расскажет Денис...
– Он не расскажет! – вставила Алка.