Спокойно, Маша, я Дубровский!

– Всей организацией мероприятия занималось исключительно наше агентство, – подтвердил Петридис, пользуясь случаем лишний раз сделать рекламу своей фирме. – Родные и близкие усопшей были чрезвычайно удручены постигшей их утратой.

– Все? – деловито уточнила Трошкина. – Все были удручены, и все – чрезвычайно?

Иннокентий приподнял брови:

– Так ведь близких родственников у покойной осталось всего двое – супруг и его матушка. Они в тонкости последних распоряжений не вникали, передоверили это нам.

– Понятно, – сказала Алка и поерзала в кресле. – Скажите, а все эти последние тонкости... Их обязательно соблюдать? Никак нельзя... гм... аннулировать?

– В принципе, можно, конечно, но как это будет выглядеть? – шокировался Петридис. – Те же Поповы-Галкины – приличные, состоятельные люди. В городе недавно, но с деловыми связями, с хорошими знакомствами. По брачному контракту, имущество у супругов было раздельное, покойная Мария Федоровна великодушно завещала все свое добро супругу. И как же, по-вашему, мог он при таких условиях отказаться выполнить ее последнюю волю в части вполне невинных пожеланий относительно похоронной церемонии?

– Да, это было бы сви...

Алка хотела сказать – «свинством», но в последний момент смягчила и окультурила формулировку:

– ...свидетельством самой черной неблагодарности!

Собеседники обменялись понимающими взглядами, и после небольшой паузы Петридис душевно поинтересовался:

– А что же с вашим дедушкой?

– А все с ним! – пожала плечиками Алка, не выказывая особой скорби по поводу кончины вымышленного родственника. – Умер он, теперь надо хоронить. Вот, пожелал после жизни вернуться в родную землю. Вы можете это организовать?

Вопрос был задан для отвода глаз. Алке было абсолютно все равно, по силам ли бюро «Гвоздика» организовать воображаемому аргентинскому дедушке посмертный трансатлантический тур, но она твердо помнила слова Штирлица о том, что лучше всего запоминаются первая и последняя фраза разговора.

– В принципе, да, – Иннокентий Петридис оживился не в пример почившему дедушке. – Однако это будет сопряжено с большими трудностями, в том числе и материальными. Вы к этому готовы?

– Всегда готовы! – браво ответила Трошкина и встала.

Алка уже узнала, что хотела, и не собиралась засиживаться в чертоге скорби сверх необходимости.

– Я позвоню вам утром, и мы обсудим все детали, – нагло соврала она владельцу похоронного бюро. – Спокойной ночи! Еще раз простите за беспокойство. Надеюсь, сегодня вас больше никто не потревожит.

– Ну, почему же, пусть тревожат, – пробормотал Иннокентий.

Ночные подъемы по тревоге были не просто обязательной составляющей похоронного бизнеса, но и условием его высокой доходности.

Мысленно господин Петридис без малейшего сочувствия прикидывал, в какую сумму обойдется ночной гостье запоздалая репатриация латиноамериканского дедули.

Тем временем в «Гостевом доме» тоже кое-что произошло.

– Вы где? – спросил смутно знакомый голос в трубке, и разбуженный Зяма сонно пробормотал в ответ:

– Мы здесь.

– Конкретнее! – потребовал смутно знакомый голос.

– «Гостевой дом» на набережной, – послушно уточнил Зяма, спросонья даже не вспомнив, что данная информация является глубоко секретной.

Трубка успокоенно загудела, Зяма автоматически выключил ее и без промедления воссоединил голову с подушкой.

34

Сначала я собиралась вернуться прямиком в «Гостевой дом», но уже в такси решила, что правильнее будет двинуться кружным путем. Таксисту было безразлично, куда ехать, он без вопросов изменил маршрут и доставил меня к отчему дому. Впрочем, в дом я не пошла, а прошмыгнула в обход светлых пятен от фонарей через тихий пустой двор к гаражам. В одном их них сиротела без любимого хозяина Зямина новая машина. Не то чтобы я решила скрасить ее одиночество, просто подумала, что на данном этапе стихийно предпринятого расследования нам не обойтись без собственного транспорта.

Ключики и от гаража, и от машины у меня были, братец сразу после покупки авто вручил мне комплект в расчете на то, что уж я-то его не потеряю. Я никогда не теряю ключи, у меня к этим маленьким кусочкам металла трепетное отношение коллекционера: в детстве я ключики собирала и любовно складывала в коробку, застеленную кусочком бархата. Зачем я это делала – сама не знаю, но увлекал меня данный процесс настолько, что родители побаивались оставлять меня без присмотра в чужих прихожих. В нежном дошкольном возрасте я стырила у знакомых столько ключей, что мамуля всерьез опасалась – а не вырастет ли из меня матерая домушница?