Спокойно, Маша, я Дубровский!

– Ничего не понимаю! – Трошкина схватилась за голову. – Если ожидалось, что умрет фальшивая Машенька, то почему же завещание написала настоящая?!

– Умница, зришь в корень! – похвалила я подружку.

Трошкина застеснялась, потупилась и действительно уперлась взглядом в ближайший древесный корень.

– Сдается мне, отправляя жену в «Феникс», любящий супруг Попов руководствовался не только благородством. Ты вспомни, что рассказала нам бабуля о делах «короля русского леса». Балабон тайно распродавал свое лесное царство. А кто был покупателем? Кто-то, по роду деятельности имеющий отношение к лесу – иначе на кой ляд ему Балабоновы пихтарники, бучины и грабовники? Сделку необходимо было провернуть тайно, значит, продавец покупателю доверял, они были хорошо знакомы.

– Намекаешь, что покупателем на распродаже лесной империи мог быть Андрей Попов? – смекнула Алка. – А что, мог... И если предположить, что для обретения части лесного королевства ему не хватало собственных средств, то...

– То он мог попросить их у супруги, – ввернула я.

– А она, будучи женщиной тихой, робкой и во всем сомневающейся, рискнуть своими финансами отказалась! И тогда муженек придумал загнать женушку в гроб, чтобы получить ее денежки по завещанию!

– Но поскольку свою женушку муженек любил, то убивать ее по-настоящему он не стал! – Мы с Трошкиной мыслили наперегонки. – Он нанял для исполнения роли Марии Галкиной похожую на нее особу из группы риска и в ожидании неизбежного момента, когда наркоманка и распутница Лже-Машенька добалуется до смерти, заботливо поместил свою законную супругу в закрытую косметологическую клинику.

– Минуточку, – Трошкина наморщила лоб. – Предполагается, что настоящая Машенька об этой афере не знала. Тогда зачем же она написала завещание?

Я не затруднилась с ответом:

– Настоящая Машенька была закомплексованной и мнительной, мямлей и трусихой. Прикинь, что значит для такой особы многомесячное лечение в закрытой клинике? Страх и ужас!

– Ага, она боялась страшной смерти через шоколадное обертывание! – Трошкина хихикнула. – Но теперь понятно, почему завещание было составлено в пользу Попова: бедная женщина наверняка чувствовала глубокую признательность к мужу, который не пожалел больших денег на ее красоту!

Тут Алка с неудовольствием посмотрела на комариный укус, волдырем вздувшийся на ее нежном запястье, и сообразила, что наша с ней красота прямо сейчас несет потери.

– А чего мы тут сидим? – спросила она, почесав руку. – Чего ждем? Пока нас комары до костей обглодают?

– Терпи, Трошкина, – попросила я. – Мы обязательно должны увидеть машину, на которой ездит громила Андрея Попова. Местный охранник сказал, что автомобиль сейчас там, во дворе коттеджа, но ограда такая высокая, что через нее не заглянешь.

– Я слышала, что тебе сказал местный охранник, – припомнила Алка. – Дядька с фотографии приезжает в коттедж «Роза» на серебристом «Лексусе», марку не помню.

– Вот-вот, а я в марках совсем не разбираюсь, разве что в почтовых, – поддакнула я. – Хочу взглянуть на этот серебристый «Лексус» своими глазами.

– Да зачем?! – судя по голосу, Трошкина мой внезапный интерес к автомобильной теме не одобряла.

– Затем, чтобы выяснить, не тот ли это серый джип, который увез с похорон Машеньки парикмахершу Ниночку Сигуркину, – объяснила я, напряженно всматриваясь в просвет между листьями.

Красные ворота, как по заказу, дрогнули и поехали в сторону. В образовавшийся проем неторопливо выкатился большой серебристо-серый внедорожник.

– Ну? Тот или не тот?! – задышала мне в ухо нетерпеливая Трошкина.

– Погоди, я должна увидеть его задницу.

– Что ты должна увидеть?!

– Тихо ты! – Я свирепо посмотрела на расшумевшуюся подружку и снова уставилась на машину.

«Лексус» плавно вывернул на дорогу и покатил по ней в сторону центральных ворот.

– Ну, и как тебе его зад? – выждав несколько секунд, ехидно спросила Алка. – Эротичный?

– Подходящий, – кивнула я, пригнулась и полезла сквозь зелень на дорогу. – Давай за мной! Нужно успеть сесть ему на хвост!

Триста метров до нашей машины, оставленной на площадке у главного корпуса, мы с подружкой пробежали со скоростью, о которой не мог и мечтать наш школьный учитель физкультуры. Бабуля еще не вернулась из кабинета директора, встреча старых друзей затягивалась, а мы не могли ждать ее окончания.