Война

– Двигаемся без шума, все так же по группам! Не забываем по сторонам поглядывать! – стал отдавать распоряжения Аламез, как только отряд полностью собрался на пустыре. – Оружие наготове держим, но без моего приказа ничего не предпринимать! Пойду первым и один. Гляну, это наши союзники или враги. Все остальные следом, интервал пять-шесть шагов, держитесь ближе к забору.

Едва рыцарь закончил говорить, как четырнадцать мечей без лязга покинули ножны, а шесть стрел распрощались с колчанами и легли на основание луков. Отряд был готов отразить любую внезапную атаку, хоть поблизости никого вроде бы и не было. Если, конечно, не считать тех чудаков, что напали на склад, а затем еще держали ворота открытыми, как будто приглашая стражей зайти и взять их с поличным.

Меры предосторожности, к счастью, оказались излишними. Едва Аламез приблизился к воротам на десять шагов, как тут же увидел Милену. Вооруженная кнутом вместо меча и с массивным боевым арбалетом за спиной, воительница шустро выпрыгнула из ближайшей крытой повозки и быстро пошла, почти побежала ему навстречу.

– Почему так долго?! На целых шесть минут опоздали! – с ходу взяла командный тон самоуверенная девица, наградив Аламеза суровым взглядом из-под начальственно нахмуренных бровей.

– Начинаем погрузку! По скольку человек на телегу? – перешел сразу к делу Дарк, не горевший желанием растрачивать силы на то, чтобы ставить выскочку на место и доходчиво объяснять, что ее дело кучерское и командовать она может лишь кобылой, а не им.

– Подвод всего три, – ответила Милена, мгновенно позабывшая под взором Аламеза о командирских замашках. – А куда вы столько барахла-то с собой тащите? С ним не влезете…

– Ничего, как-нибудь ужмемся, – хмыкнул Дарк и тут же шепотом отдал приказ подошедшему Герхарту: – По семь человек на телегу. Все с собой, ничего не бросайте, пожитки наши еще пригодиться могут. Я на первой телеге поеду, ты на второй, Вальберг на третьей. Коль в дороге что случится, действуй по обстоятельствам. Да, и вот еще: проследи, чтобы Крамберг, когда подойдет, в мою телегу запрыгнул… Пошептаться мне с парнем надо.

– Понял, будет сделано, – с кивком ответил сержант, тут же принявшийся распределять прибывавших солдат по телегам.

– А может, ты все же ответишь?! Почему опоздали?! – с явным раздражением в голосе и со злостью во взоре пыталась настоять на своем Милена. – До смены постов совсем ничего осталось! Мы вас тут ждем, головами рискуем…

– …притом исключительно по собственной глупости, – продолжил за девушку Дарк. – Потом, коль будет время, как-нибудь объясню, сколь грубые ошибки вы допустили, и место встречи здесь назначив, и так наследив, – Аламез лениво кивнул в сторону четверых связанных охранников, сидевших вдоль забора с мешками на головах. – Чище надо действовать, чище! Надеюсь, хоть кляпы в пасти им всунуть додумались?

– Уж как-то сообразили, – произнесла сквозь зубы затаившая обиду Милена.

– И то хвала Небесам! – хмыкнул Дарк, оглядевшись и приметив, что подручных у Милены было всего только двое, притом внешне столь неказистых, что он никогда бы не подумал, что эти парни морроны. – Вези нас помягче, возница, и особенно не гони, чтоб доспехи не гремели! У меня ребята толковые, их тряпками обмотают, но колдобин больших все же избегай. Да, и еще, – добавил Дарк, уже залезая на телегу, – Мартин мне должен был схему передать и план…

– Приедем – получишь! – огрызнулась воительница, раскрасневшаяся с досады, как юная девица, и резко задернула полог.

* * *

Дорога была каким-то кошмаром. Милена как будто специально, из вредности вымещая обиды, протрясла телегу по всем ухабам да колдобинам, попадавшимся ей во время всего трехчасового пути. Сидя среди мешков, практически друг у дружки на головах, солдаты исходили потом, покрывались синяками и тихо чертыхались, осыпая голову рыжеволосой возницы весьма нелестными словами и забористыми проклятьями. Дарк полностью разделял негодование своих солдат и в мыслях благодарил себя за железную дисциплину, созданную и поддерживаемую им в отряде, а подчиненный ему служивый люд – за поразительное терпение. Если бы первая прихрамывала, а пределы второго были бы чуть-чуть поменьше, то солдаты уже давно остановили бы повозку и, привязав нерадивую возницу к фонарному столбы или к деревцу, беспощадно высекли бы ее ремнями.

Случись такое, Аламезу непременно пришлось бы вмешаться и остановить справедливую и вполне заслуженную экзекуцию, однако он сделал бы это исключительно ради соблюдения конспирации, а отнюдь не из сострадания к жертве, которую бы сам с удовольствием высек. Неумение управляться с кобылой-тяжеловозом было далеко не самой большой провинностью Милены, в голове которой бродили спесивость с чрезмерной напористостью, частенько выплескивающиеся наружу и доставляющие много хлопот окружающим.