Снегурка быстрой заморозки

Старший Пушкин с воплем полетел ногами вниз и удачно угодил в пружинящие ивовые заросли у самого островного берега. Учитывая, что предыдущее падение тяжеловесного Грини заставило шар подпрыгнуть сразу на пару метров, Лене, безусловно, повезло с приземлением.

— А я? А как же я? — донесся из поднебесья незабываемый писклявый голос.

— А третий полетел! — восторженно выдохнул Моржик, прикладывая ладонь козырьком к глазам.

Бело-синий аэростат, нагруженный одним лишь легоньким Сереней, быстро уплывал вдаль и ввысь.

— Извините, конечно, может, я чего-то не то скажу, — кашлянул представитель «Небо-Небо». — Может, я не в свое дело лезу… Но с пятидесятикилограммовым парнишкой на борту этот шарик может пролететь километров сто, даже сто пятьдесят, если ветер не поменяется!

— Не беспокойтесь, эти парни — настоящие русские экстремалы! — заверила обеспокоенного дядю Ирка. — Они просто обожают опасные приключения!

— Да и потом, какой же русский не любит быстрой езды? — поддержал супругу Моржик, провожая прищуренным взглядом быстро уменьшающийся шар.

Представитель «Небо-Небо» снова деликатно кашлянул:

— А вас не смущает, что один из этих экстремалов как раз сейчас изо всех сил борется с течением, направляясь к необитаемому островку?

— Ну, положим, островок теперь нельзя назвать необитаемым: видите, по отмели уже бегает товарищ плывущего экстремала, — заметил Моржик.

— Но вода…

— Пустяки! — с великолепным апломбом заметила Ирка. — Чего бояться? В этой воде ведь нет крокодилов!

— Чай, не Африка! — поддакнул Моржик.

— Не Браззавиль какой-нибудь, — подтвердила я.

Мы дружно разразились смехом и, не сговариваясь, пустились в пляс вокруг оторопевшего дядьки, нестройно распевая:

— Крутится, вертится шар голубой! Крутится, вертится над головой!

Синий шар уплывал прочь и издали был похож на диковинный цветок.