Дефиле озорных толстушек

– Индюша, у нас же полно превосходной туалетной бумаги! – шокировался папуля.

– Кажись, я такую фигню у тебя возле компьютера видел, – с усилием проглотив слишком большой кусок сырника, сказал Зяма.

Тут только я вспомнила, что сама перенесла свежевыстиранный папирус к себе в комнату и, аккуратно расправив, оставила сушиться на столешнице.

– Ты уж извини, я, когда с тобой по «аське» трепался, на бумажку эту кофейную чашку ставил! – крикнул мне вслед Зяма. – Я думал, это промокашка ненужная!

– Свинота ты, Зямка! – в сердцах выругалась я, сцапав со стола упомянутую бумажку.

Лист прекрасно просушился, но остался мятым и при этом еще перестал быть белым, украсившись абстрактным рисунком из коричневых колец, напоминающих корявую олимпийскую эмблему.

– Вся надежда на Дениса! – вздохнула я.

– Вот, сырники для всех! – Услышав имя моего кавалера, папуля вышел из кухни с большой миской в руках.

В емкости внушительной горкой бугрились сырники, щедро политые сметаной. Сообразив, что в одной руке мне миску не удержать, я взяла испещренный кофейными разводами лист в зубы, затарилась сырниками и побежала на восьмой этаж, сама себе напоминая добычливую птицу, волокущую провиант для семьи и в лапах, и в клюве.

– А это еще зачем? – Денис с готовностью принял миску с сырниками, но не спешил взять подозрительный мятый листок.

– Пища для ума, – объяснила я, помахав перед его глазами бумажкой. – Мне нужна твоя помощь как эксперта-криминалиста! Скажи, пожалуйста, есть ли способ узнать, что было написано в письме, если оно прошло через стиральную машину с центрифугой?

– Ты стирала письмо? – удивился милый. – Но зачем? Опасалась, что его посыпали порошком сибирской язвы?

– Сам ты язва! – обиделась я. – Мне просто срочно понадобился конверт, в котором было это письмо! Я листок с текстом сунула в карман жакета, а потом случайно постирала! Так можно прочитать, что там было написано или нет?

– «Тайдом» стирала? – уточнил эксперт-криминалист, понюхав бумажку.

– Да. Это плохо? – испугалась я.

– Почему плохо? Я тоже «Тайдом» стираю! – Денис пожал плечами, свернул листок вчетверо и сунул в задний карман джинсов. – Давай делами после завтрака займемся? Выходной день все-таки, в кои-то веки можно спокойно покушать, никуда не торопясь!

– Выходной день? – ахнула я. – Точно! Совсем забыла, что сегодня уже суббота!

Я круто повернулась к милому спиной и схватила трубку телефона, прикрепленного к стене.

– Алло? – после пары гудков отозвался Бронич, в голосе которого явственно угадывался печальный звон колоколов.

Я догадалась, что шеф уже мысленно отпевает нашу контору.

– Михаил Брониславич, это я, Инна! – закричала я. – Шеф, все в порядке! Я ее нашла!

– Нашла модельку?! – ожил Бронич. – Инночка, душенька, давай ее поскорее сюда, а то господин Хабиб уже собрался снять свой заказ!

– Хотите, чтобы я привезла ее в офис? Не получится! Елена Николаевна Коврижкина сейчас, так сказать, невыездная! – засмеялась я.

– Тогда мы сами к ней подъедем! Диктуй адрес! Где мы можем на нее посмотреть?

– В СИЗО!

Бронич замолчал на полуслове.

– Ну да, в СИЗО, а что такого? – мне по-прежнему было весело. – Вы, шеф, не волнуйтесь, я договорюсь, нам Коврижкину на один съемочный день отдадут на поруки! Коржиков передо мной в долгу за помощь в расследовании, а Кулебякин по дружбе поможет!

– Коврижкина, Коржиков и Кулебякин? – озадаченно повторил Бронич. – Инночка, ты вела поиски модельки на хлебобулочном заводе?

– Эх, если бы все было так просто! – вздохнула я. – На хлебобулочном заводе! Потом расскажу, как и где я ее искала, это целая история! Пока просто успокойте господина Хабиба и планируйте съемки! В понедельник увидимся!

– Целую! – ляпнул шеф.

Я повесила трубку и обернулась к Денису. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и методично подчищал последним сырников стенки пустой миски. У ног хозяина сидел, облизываясь и блаженно жмурясь, верный пес. Морды у обоих были замасленные и абсолютно счастливые.

– Вот и все, – устало сказала я.

– Ой, мы все съели? – испугался милый, заглянув в миску. – Инка, прости!

– Прощу, если ты расшифруешь постиранное письмо! – сказала я.

И не стала объяснять, что моя пафосная реплика относилась к истории с поисками Прекрасной Прусской Венеры, а не к каким-то пошлым сырникам, которых папуля наверняка нажарил столько, что хватит всем желающим и еще останется.