Свадебный марш на балалайке

– Да я врача… – ответил ретивый помощник.

– И врача незачем! Нешто сами не управимся? Чего столпились? Макс, сынок, плесни на лоб несчастному водички похолоднее!

Алекс наконец вспомнил, что в этом доме он хозяин, и сурово рыкнул:

– Всем по местам!

Получилось так грозно, что вскочил даже Дусик, но его тут же уложили обратно.

– Толик, сынок! Иди-ка ко мне на кухню, там на полочке мед стоит… Там гречишный и липовый, принеси гречишный, – вовсю командовала Марфа Николаевна. – Ксения! Иди, тащи градусник! Захвати горчичники!

Видя, как тетушка раздает команды направо и налево, все, кого она еще не успела нагрузить заданиями, поспешили ретироваться. Алекс исчез первым. Евдокиму хоть и льстила всеобщая беготня, однако, согласно плану, чем меньше людей будет крутиться возле, тем лучше. К тому же он всерьез боялся, что его симуляцию кто-нибудь раскусит еще до того, как ему удастся кое-что вызнать. А он так старался: специально встал пораньше, залез в кипяток и долго парился, даже чай себе стащил в поллитровой баночке горячий – для градусника, перцем натерся. Теперь вот лежит красный, горячий, и совсем ему не нужно, чтобы кто-то распознал его хитрость. А ведь телесного жара надолго не хватит. Уж скорее бы Ксения притащила градусник.

– Вот, притащил, – возник Толик с медом. – Только я не знаю какой: гречишный или липовый…

– А чего знать-то! Если на рисунке нарисована липа – значит, мед липовый, а если гречиха…

– Я медведевый притащил, тут медведь нарисован.

– А, ничего, пойдет! Ксения! Горчичники принесла?

Они никак не хотели оставить девушку наедине с Дусей. И ничего интересного для следствия не говорили. А он надеялся, неужели весь этот театр зря? Хотя нет, ничего не зря, вон как Ксения возле него крутится, фиг бы она так порхала возле здорового!

– Давай лепи ему на спину! – командовала повариха. – На грудь не надо горчичники, тут у него столько жиру, не пробьет!

Дусю вертели как тряпичную куклу. Уже наляпали горчичники, обернули полотенцем, и повариха настырно тыкалась ложкой с медом в щеки болезного.

– Давай, сынок, не крути мордой-то… – ласково приговаривала она, скармливая ему уже десятую ложку.

– Пи-и-ить, – липкими губами лепетал Дуся.

– На вот, – суетился Макс и поил несчастного водой из-под горчичников, – сейчас прогреешься.

– Я не могу! – уже по-настоящему заболевал Дуся. – У меня спину жжет! Сейчас вся кожа слезет!

– Так ты подуй! – заботливо советовал Толик.

Дуся попытался изловчиться и повернуть голову назад, но подуть на спину все же не получалось.

– Пусть Ксения дует, – капризно заявил он.

Ксения от такой суеты окончательно ошалела и выполняла все как солдат-первогодка. По первому требованию больного она заскочила ему за спину и теперь раздувала щеки и имитировала ветер.

«Дремучий человек, – ласково думал про нее Дуся. – Может, ей напомнить, что в углу стоит вентилятор?»

– Все. А теперь мне нужен отдых. Мне уже гораздо лучше, но будет совсем хорошо, если Ксюша мне колыбельную споет, – кривлялся Дусик, с остервенением отрывая горчичники от спины.

Присутствующие еще потоптались, но потом нехотя потянулись к двери.

– Ксюша… Останься… – совсем слабым голосом блеял Дуся, и девчонка замялась.

– Я, конечно… Я останусь, только… Понимаешь, ко мне должна подружка прийти, мы не сильно тебе помешаем, если здесь посидим?

У Дуси екнуло где-то в животе.

– Нет-нет. Я буду спать. Я так измучился этой ночью, я боялся. А с тобой мне ничего не страшно, – безжизненным голосом проговорил Дуся и прикрыл глаза.

Теперь главным было – не уснуть по-настоящему. И он не уснул. Он пролежал неизвестно сколько, но дождался того, чего хотел, – услышал кое-что интересное.

Сначала раздался звонок по мобильнику Ксении, девушка передала, видимо, охраннику, чтобы гостей проводили прямо в комнату к Дусе. Прибыла всего одна гостья, но рот у нее работал за десятерых, и через минуту больной оглох от женского щебета.

– Ксенюшка! Привет, дорогая! И кто тебя усадил в эту комнату?! Ба! Да здесь еще что-то валяется! – восклицала незнакомая девица в узеньких брючках и с зелеными прядками на голове.

– У меня болеет охранник. И я должна… Он сказал, что умрет сразу же, как только я выйду из комнаты, – гордо похвасталась Ксения.

– Да ну, врет, наверное! Попробуй выйди, – не поверила подружка, потом не стала настаивать, ее волновало нечто более глобальное. – Слышь, Ксюш! Ты Ирке передай: чего она с моим кожаным прикидом делать собирается? Просила на один день, а сама не несет и не несет! Если оставляет, пусть деньги отдает, а нет, так я обратно в секс-шоп верну. Мне, знаешь, ей на благотворительность работать тоже не улыбается, там весь костюм из натуральной кожи, а не из какой-то крашеной клеенки!