Свадебный марш на балалайке

Дуся столько думал, что не заметил, как заснул.

Он пробудился только на следующее утро. Когда открыл глаза, сразу же об этом пожалел – перед ним на стуле сидела Ксения, махала перед его носом лифчиком – уликой, и взгляд ее прямо-таки прожигал Евдокима.

– Проснулся? Вот и ладненько. Вставай, поговорить надо, – сухо отрезала Ксения.

– Пи-и-и-ить, – завел старую пластинку Евдоким.

Однако идея с простудой себя уже изжила, потому что Ксения сурово плеснула вчерашним чаем Дусе в лицо и прошипела:

– Хватит… Давай раскалывайся. Ты Ирку убил, идиот?!

Дуся обиженно уселся в постели, потянулся к девчонке и обтер лицо ее беленькой, свободной кофточкой.

– Наглец! Не смей ко мне прикасаться! – взвизгнула Ксения и отскочила. – Я еще раз спрашиваю: это ты сделал?

– И чего орешь? – возмутился уже и Дуся. – Никак бредишь?

– Не паясничай! Отвечай, ты или не ты убил Ирку?! Ирка, это та девушка, которая тебя по заднице отлупила!

– Никто меня не лупил!

– Не ври! Я же видела, как ты враскоряку ходил! С чего бы иначе? Быстро рассказывай, за что ты ее? – гневно сверкала очами Ксения.

Дуся даже испугался и, вместо того чтобы кинуть крикунье в лицо кассету с записью разговора, принялся ежиться, краснеть и даже отводить глаза в сторону. В конце концов он до такой степени загнал себя в угол, что чуть было не сознался в убийстве странной Ирины да заодно и еще в нескольких преступлениях. Но в мозгах мелькнуло просветление. Не так, нет, совсем не так вел бы себя худой матерый опер!

– А с чего ты взяла, что твою Ирину кто-то убил? – изменившимся тоном спросил вдруг Евдоким. – Может, она нашла себе нового ухажера, а не этого ревнивца, и теперь валяется где-нибудь на диване и листает журнальчик?

Ксения похлопала глазами и спросила:

– Откуда ты знаешь про ревнивца? Ты что, вчера подслушивал, шпионил?

– Я не шпионил! Я расследовал! Ну так с чего же?

– С того! – выкрикивала девчонка, и губы ее предательски задрожали.

Дуся как опытный санитар сразу сообразил, что девчонку надо окончательно дожать и тогда она расскажет все, что хочешь. Он треснул кулаком о подушку и, прищурив глаза, ядовито зашипел:

– Или ты сама все мне рассказываешь, или я звоню в милицию и сообщаю, что никакую Ирку искать не надо, потому что она черт-те что со мной вытворяла! Ну?!

Ксения как-то сразу растеряла весь свой пыл и подробно рассказала все, что знала сама.

Девушки в обеспеченных семьях живут, конечно, весьма насыщенной жизнью, но развлечения все достаточно однообразны. Мужья занимаются работой, у кого есть дети – занимаются воспитанием наследников, а у кого детей нет – изо дня в день скачут по тусовкам, приемам, салонам и спортзалам. В общем, жизнь интересная, но частенько хочется новеньких увеселений. А еще лучше – если у семьи есть свои заведенные традиции. Такую традицию у себя в семье завела и Ксения. Каждый мужчина, который устраивался к ним на работу, проходил своего рода обряд, как его здесь называли «Семь ударов». Только после этого считалось, что мужчина сможет вытерпеть все и такому человеку можно доверять. Обряд состоял в том, что однажды ночью к счастливчику приходила прекрасная женщина и уводила его в подвал. Там мужчину приковывали наручниками…

– Меня в сарай увели, в холодный! И веревками привязывали.

– Но ведь не ехать же ради тебя в милицию за наручниками! Старые пришли в негодность, а новых мы купить не сподобились.

Закованный мужчина должен был молча вытерпеть семь ударов плеткой. После этого прекрасная мучительница отвязывала героя и дарила ему райское удовольствие. За деньги Ксении, конечно. А хозяева должны были верить герою во всем и даже прибавить победителю жалованье. Первый мужчина, который прошел через испытания, был легендарный Иванов. Он ни разу не пикнул, стойко выдержал все удары, но вот, правда, от Ирки отказался наотрез и, после того как хозяева стали ему доверять особо опасные задания, сбежал. Сказал: «Спасибо, мне бы чего-нибудь поспокойнее». Даже деньги его не удержали.

– И что, Макс с Толиком тоже проходили «Семь ударов»? – спросил Дуся.

– Ну конечно. Только с ними как-то не так красиво получилось. Толик с первого хлыста орал так, что несчастная Ирка потеряла плетку, и обряд на этом закончился. Макс, правда, молчал. Но, как выяснилось, только потому, что потерял голос от страха. Он потом еще целую неделю только сипел и размахивал руками, точно немой. Зато с Иркой у них потом любовь была такая жгучая! Она Макса даже в загс тянула, он отчего-то не согласился. Но им все равно повысили жалованье и задания дают какие придется. Алекс не одобряет такие игры молоденькой женушки. А в последний раз заявил прямо: «Еще раз услышу про «Семь ударов», самих вас с Иркой привяжу и уж сколько захочу, столько и врежу!»