Свадебный марш на балалайке

– Ирина Максимовна, я требую объяснений! Куда вы употребили мои деньги? – напыщенно начал он, но девушка весьма легко отмахнулась.

– Ах, да боже мой! Я же сказала, верну вам деньги второго числа. Вы что, всерьез расстроились, что я не смертельно больна?

Конечно, второго она деньги не вернула. Не было их и третьего числа. И тогда в магазин заявилась Адочка собственной персоной. Нимало не смущаясь присутствием покупателей, она молча подошла к девушке, как-то лихо завернула ей руку и ножницами оттяпала несчастной лгунишке изрядный клок волос прямо надо лбом.

– Это тебе, чтобы про долг не забывала, – доходчиво пояснила она. – Знаешь, как удобно: подходишь утром к зеркалу, глядь, а волос нет. Значит, деньги не отдала. Никогда не забудешь.

– Дрянь! – взвизгнула Плюшкина. – Я позову своего мужа, он тебе не волосы, он тебе скальп снимет!

– Он у тебя что – Чингачгук? – фыркнула Адочка и поспешила восвояси.

А вечером в кабинет директора вплыла обиженная Ирина.

– Передайте своей парикмахерше, что деньги будут у вас уже одиннадцатого числа!

Больше с Антипом Егоровичем она не разговаривала.

– Вот и все. А десятого ее сбила машина, – печально закончил Енотов.

– А вот ваша жена уверена, что это не случайность – ее кто-то специально толкнул под колеса, – высказалась Ксения.

– Кто знает… кто знает…

– Ну и что ты думаешь? – вертелась юлой за рулем Ксения, когда они направлялись домой.

– Я думаю, что с молоком-то делать? – откровенно поделился мыслями Дуся, поглаживая маленькую тезку. Собачонка насиделась в машине одна и теперь залезла на обширную шею Филина и тряслась от счастья. – Неужели мне опять через коров идти?

– Господи! Ну какие коровы! Я тебя про Ирину спрашиваю! Что ты о ней думаешь?

Дуся нехотя направил мысли в другое русло:

– А чего тут думать. Понадобилась девчонке операция, вот она и решилась потревожить директора. На риск пошла.

– Да она на риск ходила как в душ: по два раза на день. И никакая операция ей не нужна была. Нет, она просто так деньги зарабатывала: просьбы, шантаж, воровство. Но неужели за это убивают? Какой ужас! – восклицала Ксения, совершенно забыв про дорогу: она буквально вынырнула из-под переднего колеса огромного грузовика, и Дуся даже тихонько всхлипнул, так было страшно.

– А может быть, она и в самом деле… случайно… под машину сиганула?

– Я тебе уже говорила, об этом даже не думай. Нет, здесь что-то другое. – Ксения ненадолго задумалась, и у Дуси отлегло от сердца, девчонка снова уставилась на дорогу.

В деревню они съездили вместе. Отыскать молочницу в деревне оказалось делом несложным, Дуся просто высунулся из окна и спросил первого попавшегося мужика, кто торгует молоком. Ему тут же дали пять адресов, куда Ксения и направила свои колеса. Первый дом был ветхий, со сломанной калиткой и покосившимися ставнями.

– Сюда не будем заходить, – покачала головой Ксения. – Дом какой-то несерьезный.

– Ты не дом, а молоко покупаешь! – назидательно изрек Дуся, но девчонка его перебила:

– Если здесь на ставни денег не хватает, то торговля не слишком бойко идет. А почему? Или молоко неудачное, или пропивают, а где пьянка – там и грязь. Не хочу грязный творог.

Третий дом оказался добротным, с новой зеленой крышей и светлыми деревянными постройками для скотины. И сама хозяйка вышла к ним в чистеньком фартучке, с приветливой улыбкой:

– Молочка хотите купить?

– Мы договориться хотим… – начал Дуся переговоры. – Нам в коттедж молоко поставлять нужно.

Женщина насторожилась:

– А вы из какого будете?

– Ксения, у нас какой? – растерялся Дуся.

– Мы из того, который восьмой. У нас на улице Розовые Грезы.

– А-а-а, ну тогда ничего. А то вот, говорят, у вас там на Голубых Мечтах, с самого краю, коттедж, так там сумасшедшая живет, я туда ни за какие деньги молоко возить не стану. Боязно, – сложила руки на животе хозяйка и, вдруг опомнившись, стала предлагать: – Вы молочко-то попробуйте! И творожок! И сметанку! Ой, да чего ж мы здесь-то? В избу заходите! Там и о цене станем договариваться.

Ксения и Дуся, спрятав в машине собачонку, направились в дом обсуждать цены и угощаться парным молоком.

– А с чего вы взяли, что у нас в том коттедже сумасшедшая живет? – спросила Ксения, когда все вопросы с молоком уже решили.

– Дак а какая ж?! – всплеснула руками хозяйка. – Она ж кажду ночь бегает по дороге! И ведь ничего не боится – носится в одних трусах! Ну и в майке, конечно. А сама как моя печь – огроменная! А недавно мой мужик с городу возвращался в машине, от дочери ехал, поздно уже было, не видать ничего. И тут выскакивает перед ним эта полоумная в трусах, он чуть руль не выронил, кричит ей: «Нешто больше негде мясами трясти? Надо на самую дорогу вылезать?» А она ничего ему не сказала, а так взглянула, вроде как ушат помоев в морду выплеснула, мой-то испугался, скорее дальше рулить, а через десять метров к нему милиционер прицепился. И ведь мой-то с утра капли во рту не держал, а его сграбастали, штраф дали, а уж выпустили только на утро. Мы-то с бабами переговорили этот случай. Оказывается, у других бабенок тоже такое случалось, ну чтобы бабу эту в трусах видеть. И ведь что интересно: мимо проезжаешь – ничего. А как заговоришь с ней – обязательно неприятности сыплются. Так что если и вы сумасшедшие, что хотите со мной творите, а молоко не стану возить!