Свадебный марш на балалайке

Ксения, не удержавшись, покрутила пальцем у виска:

– Запомни, сокровище мое, Алекс никогда не позволит себе тратить драгоценное время на рыбалку. А даже если у него и случилось бы в мозгах замыкание, ни за что на свете не стал бы торчать в этой луже. Да, к твоему сведению, форель никогда не водилась в запущенных котлованах!

Дуся больше не возражал, за нежное Ксюшино «сокровище» он готов был простить ей все.

Дома царил мир и покой. Алекса дома не было, и все работнички собрались в столовой – один только Витек, как обычно, тосковал на охранном посту. Макс заигрывал с Люсей – тыкал ее вилкой в плотный бок, Толик таскал из-под носа Люси конфеты, а сама Люся завороженно пялилась на незнакомую бабищу в ярких грязных одеяниях и рассеянно теребила пегий локон. Бабища ловко швырялась картами и предсказывала судьбу Марфе Николаевне. На пришедших никто не обратил внимания, потому что, если верить гадалке, сейчас в судьбе поварихи творилось что-то страшное.

– Вас окружает смерть, – таращила глаза грязная тетка и выбрасывала бубновый туз. – Вот! Я же говорила! Видишь туз бубенный? Точно – смерть! Я чувствую запах крови-и-и, смра-а-ад, падаль…

– Так это, наверное, опять Толик мусор не выбросил! – просто объяснил Макс.

– Тише ты! Прямо послушать не дает! – рявкнула Люся и снова затолкала прядь в рот.

– Вам надо бежать! – еще сильнее шипела гадалка. – Болото смерти и вас может засосать в пучину!

Марфа Николаевна готова была бежать хоть сейчас. Она уже несколько раз подпрыгивала со стула, но гадалка все не унималась, и повариха снова приседала. А гадалка еще быстрее вращала зрачками.

– Вы никогда не должны появляться в этом доме!

– Вот стопудово: эта тетка хочет пристроить к нам свою дочь поварихой! – снова не выдержал Макс. – Место освобождает.

– Почему в наше отсутствие в пищеблоке находятся посторонние? – сурово спросила Ксения, когда ей надоело шипение незнакомки. – Где охрана?

Макс с Толиком вскочили и кинулись к окну:

– А чего, разве Витька уже удрал с вахты? Вот гад! Ведь как человека попросили!

– Проводите женщину за ворота! – непреклонно приказала Ксения.

– Подождите! – опомнился Дуся. – Что это такое? Значит, Марфе Николаевне погадали, а мы обделенными останемся? Мне тоже надо!

Гадалка уже не хотела никому гадать: в ее планы не входила эта парочка. Однако она терпеливо уселась и устало спросила:

– А ты чего хочешь узнать, болезный? Вот, смотри… – Она ловко разложила карты на столе и ткнула пальцем в крестовую шестерку. – Вот! Так я и говорила – возле тебя тоже смерть кружится, видишь, шестерка крестовая падает. Надо тебе переезжать отседова.

– Нет, ну это уже скучно: всем одно и то же, – скуксился Дуся. – Вы там получше поглядите, мне нигде богатство не светит?

– Богатство? Ха! Это только у тебя в голубых мечтах! Девушка, а ты что же пыхтишь? Садись ближе, и тебе раскину.

– Мне не надо гадать, все равно это одно шарлатанство! – гордо дернула головкой Ксения.

– Ну это ты зря, – не согласилась тетка. – Вот вижу, что ты скоро замуж за этого бугая выйдешь, а потом…

– Три раза «ха»! Я уже замужем! И хватит мозги людям закручивать! Освободите помещение! Макс! Помоги женщине выйти!

– Девушка, милая, чего ты так прогневалась-то? Не обижайся, тебе тоже смерть, если что, – напоследок пыталась утешить гадалка. – Надо бежать из дома. Всем.

– Мне бежать некуда, я хозяйка, а вам придется. Макс, я же просила, проводи женщину.

Все задвигались, засуетились, стали выпроваживать гостью, и только Люся сидела как остекленевшая, подперев щеку и уставившись в одну точку.

Алекса все еще не было, и Дуся всерьез собрался побеседовать с Ксенией по поводу расследования – надо же было доказать, что он не с дуру залез в эту вонючую лужу! И потом… Дуся вдруг сообразил, что готов создать семью с этой славной девушкой и даже придумал замечательное имя для своего первого ребенка, для девочки! Он решил назвать дочурку Липочка, в честь мамы. Хотелось бы услышать, как Ксения к этому отнесется. Но Ксении позвонили и сообщили, что в театре отчего-то заболела главная моделька, пятилетняя Оленька, и теперь получается, что завтра ее некому заменять.

– Алла Геннадьевна! Ждите меня, я срочно выезжаю! – кричала в трубку огорченная Ксения, на ходу напяливая куртку. – Дуся! Не теряйся, завтра обо всем переговорим!

Через минуту от нее остался только шлейф дорогих тонких духов, сопровождаемый едва слышной балалаечной мелодией свадебного марша.