Тертый калач ищет ромовую бабу

Аня Лиманова, которая вот уже второй год работала старшим менеджером по рекламе, как и все остальные, мгновенно простила Папахину то, что тот взгромоздился на ее почти законное место – начальника отдела (кому же, как не ей, следовало занять пустующее кресло!), и принялась прилежно замирать, едва Родион Боянович появлялся в поле ее зрения.

Вот и сегодня она увидела его сразу, как только он вошел к ним в зал.

– На улице все цветет и пахнет – весна, – немедленно сообщил Папахин всем одновременно, блаженно улыбаясь. – А у нас уже и розы распустились!

Иван Афанасьевич Дундуков тут же резво завертел лысенькой головкой в поисках роз.

– Никак не узрею, Родион Боянович, а где вы сии розы обнаружили? Не сочтите за труд объяснить, откуда розы? День рождения, что ль, у кого стряслось? Это как же получается – опять по пятьдесят рублей скидываться?

Ну и как с таким коллегой можно работать в одном офисе?! Боже, как перед Родионом Бояновичем неудобно!

Аня придвинулась к монитору и принялась со всей силы долбить по клавиатуре.

– Где сии розы? – вздернул бровь Папахин. – Да оглянитесь же, Иван Афанасьевич! Вы же прямо в розарии сидите! Девушки-то рядом с вами какие – чисто сортовые розы! Или вы не видите? У вас плохое зрение?

– Да у него все плохое, – злобно сверкнула глазами Наташка. – Больной весь, а уходить на заслуженное лечение не собирается. Видите, у него во всю руку крестик нарисован? Это чтобы не забыть, что ему в одиннадцать тридцать к врачу. Правда, Иван Афанасьевич не запомнил, в какой день.

– И ничего у меня не плохое! И все-то я вижу! Ай какие ж розочки у нас в отделе, – воробышком прыгнул со своего места Дундуков и зацокал языком. – Между прочим, вон та, около окошка, очень мне чертополох напоминает, потому что не зачла мой больничный в зарплату! А у меня, между прочим, сто процентов оплачивается!

Аня поморщилась: сейчас начнутся вечные разборки – кому сколько не доплатили, и совсем не будет возможности переговорить с Родионом Бояновичем. А она уже и повод придумала – новую форму прайсов предложить на обсуждение. Но разве к нему подберешься?! Вон уже Лидия коршуном кружит, а рядом Наташка с ноги на ногу переминается, ждет своей очереди, и еще Зиночка… ну прямо продохнуть не дают, а у нее, у Ани, может быть, исключительно деловая необходимость! А Папахин ее упрямо не замечает! Уже который день! Все крутится возле всяких Наташек, Лидий и Зиночек! Просто непонятно, о чем с ними можно говорить. Столько нерешенных дел со старшим менеджером!!

Аня так расстроилась, что с головой ушла в работу и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда у нее над ухом раздался волнующий голос:

– Мне кажется, нам необходимо прояснить кое-какие вопросы.

Папахин склонился над Аней и говорил ей куда-то в макушку. Девицы из отдела насторожились. Сейчас, чтобы выгодно выделиться из общей массы поклонниц, Ане следовало бы рассеянно мотнуть головой и оставить наглеца без внимания, но глаза ее радостно загорелись, губы растянулись до ушей, а весь организм как-то встряхнулся и приготовился к длительной сладкой беседе.

И в это время прозвенел звонок.

– Торговый дом «Чудо», Анна Лиманова слушает вас… – чертыхнувшись про себя, пропела в трубку Аня.

– Ань!! Слышь, привет! Это я, Ирина, у меня к тебе такое дело!.. Ты чего не радуешься? Не узнала, что ли? Это я – Дронова!

Ирку Дронову сложно было не узнать. У нее был такой верещащий голос, такая торопливая речь, что создавалось стойкое ощущение: у человека в доме перманентный пожар. Когда-то Дронова училась с Аней в одном классе и на этих правах позволяла себе раз в месяц поздно ночью звонить Лимановой домой и категорически требовать денег. И не успокаивалась, пока нужную сумму не получала. Причем просто так Дронову найти было практически невозможно, она никогда не нарушала традиций – только сама, только поздно ночью и только про деньги. Совершенно непонятно, почему сейчас она ожидала, что Аня придет в бурный восторг!

– Короче, Лиманова, слышь, срочно хватай ручку… схватила? – диктовала между тем Дронова. – И пиши: в эту субботу…

– Анечка, я вас не сильно обременяю своим присутствием? – сопел в макушку Родион. – Я только хотел бы…

– Хорошо-хорошо, – кивнула ему Аня, бегло улыбнулась и снова прилипла к трубке. – Ира! Мне совершенно некогда!! Я тебе перезвоню, когда осво…

– Ну ты молодец!! – возмутилась подруга. – Мне потом будет некогда, а ты же сама мне вовек этого не простишь!..