Тертый калач ищет ромовую бабу

Родион Боянович, заметив, что интерес к его персоне скоропалительно угас, обиженно удалился в кабинет, и Аня уже совсем свободно могла наорать на наглую одноклассницу:

– Дронова!! Ты понимаешь, что у меня в самом разгаре трудовые будни!! – вопила она в трубку. – Ты хочешь, чтобы меня уволили?!!

– Так я что хотела сказать, – нимало не обращая внимания на гнев одноклассницы, продолжала Ирка. – У нас в эту субботу состоится обалденный вечер встречи! Просто обалденный!! Представь, школе исполняется сорок лет, и теперь собирают все выпуски, всех выпускников!! Видела Игоря Брагина, Сережке Баринову звонила, встретила Маринку Визгунову, Светку Кирелеву, они уже себе платья готовят, а Вовка Чершов даже с работы подменился, представляешь?! Вот я тебе для чего и звоню, если ты вдруг будешь работать в субботу, в ночную смену, то…

– Ира-а!! Чершов работает сталелитейщиком, у него сменная работа, а я в Торговом доме. С чего бы мы трудились в субботу, да еще в ночную смену?! У нас по штату таких должностей не полагается!

– Ну, значит, в субботу без опозданий! – обрадовалась Ирка. И вдруг защебетала: – Да! Я ж насчет ден…

Но Аня уже положила трубку на рычаг. Сегодня совершенно необычный день. К ней наконец-то подошел Папахин. Сам! Да еще Ирка позвонила и не попросила денег! А это определенно к чему-то светлому!

Именно поэтому Аня отважилась войти в кабинет Папахина без приглашения. В конце концов, ей пару минут назад сказали, что необходимо что-то там такое прояснить. Когда Аня вошла, Родион со скучающим видом листал толстый глянцевый журнал с девицами в шикарном нижнем белье, однако, завидев сотрудницу, сей проспект захлопнул и обиженно оттопырил губу.

– Простите, Анна Вадимовна, я жутко занят… – принялся он рыться в ящике стола. Даже не спросил, зачем, собственно, она приходила. Мало того, поняв неубедительность собственных действий, Папахин изо всех сил гаркнул: – Наташа! Кубова! Подойдите ко мне! Вы хотели меня удивить своими разработками!!

Аня только фыркнула – нетрудно было догадаться, чем его сейчас Наташенька удивит!

Тем более Наташа уже, изогнувшись гусыней, неслась к руководству, взирая на соперницу с легким, гордым высокомерием.

– Наташа, ты бумаги забыла, – сдерживая ярость, заметила Аня.

– Ах и правда! Я сегодня абсолютно растерянная… и сама себе жутко напоминаю тургеневскую даму, просто изуми-и-и-тельно похожа!.. – приостановилась та, ухватила со стола Дундукова какие-то пачки газет с кроссвордами и скрылась за дверью начальства.

Поникшая Аня уткнулась в компьютер. Все-таки от печалей лучше всего спасает работа.

День, который начинался так многообещающе, закончился весьма посредственно. Ровно в четыре из своего кабинета выплыл задумчиво-рассеянный директор «Чуда», Николай Степанович, за ним, с интервалом в пять минут, вылетел Папахин и, послав всем дамам воздушный поцелуй, быстро исчез за дверью, а остальные свободно вздохнули и расправили плечи. Конечно, убегать из «Чуда» раньше пяти было непозволительно, зато теперь каждый мог заниматься, чем душа пожелает. У Лидии, например, возникло стойкое желание сделать маникюр, и в помещении тотчас же запахло ацетоном. Дундуков выудил из бумажного свертка два яйца всмятку и теперь требовал у всех соли. Миша Гречихин, молоденький программист, с длиннющим носом, прочно уселся за телефон. По его вздохам можно было догадаться, что молчит он с какой-то своей очередной возлюбленной, на время забыв про законную супругу. Зиночка же заливалась горючими слезами над роковым романом с иностранными страстями.

Аня тоже решила не тратить время впустую. С деловым видом она поднялась и направилась в отдел кадров.

– Тамара Васильевна, дайте мне, пожалуйста, личные дела нашего отдела, – как можно серьезней проговорила она, собирая брови пучком для пущей важности.

Однако старую кадровичку провести было совсем не просто.

– Конечно-конечно… – засуетилась та. – У меня уже все перебывали, и все просят личные дела. И Наташка ваша забегала, и даже Лидия заплывала! Да что там Лидия! Девчонки из других отделов порывались, но я никому! Никому! Потому что не положено! – старательно пучила глаза Тамара Васильевна и понимающе поджимала губы. – Но вам, Анечка… Вот, возьмите папочку, здесь про него, про вашего Папахина, все данные собраны, я самым тщательным образом изучила – не мужчина, а чистый клад, чистый клад! И не женат, и детей нет, и не судим, и даже гепатитом не болел ни разу! Живет с тетушкой, на свою квартиру не заработал еще, но уж он своего не упустит… Вот, возьмите, Анечка, а уж вы суньте мое объявление о продаже дачи в какую-нибудь газетенку, а?