Моя вечная жизнь

– Еще!

– Ты это с горя или на радости? – заинтересовался Марик. – Ну, как все прошло? Мы ждем подробностей!

Я набила рот конфетами и, не имея возможности выразить свое неудоумение словами, посемафорила нахалу бровями: какие, мол, тебе подробности?

– Анька, он клевый! – заблестела глазами Галина. – Такой мужик – закачаешься! Взгляд, как у гипнотизера: кажется, сейчас взмахнет рукой – и все женщины в обморок упадут!

– Ты преувеличиваешь, – с усилием проглотив конфетную жвачку, сказала я и зевнула. – Слушайте, это очень мило, что вы меня ждали, но давайте закруглять посиделки, а? Очень хочется спать.

– Значит, у вас что-то было, да? – встрепенулся Марик. – Такая усталость – это верный признак!

Он шутливо погрозил мне пальцем.

– Вы с ума сошли? – тут и я использовала собственный указательный палец, чтобы покрутить им у виска. – Я этого самого Алекса впервые видела! У нас с ним никакого романа нет да и быть не может: бедный парень крепко привязан к своей матушке, а она у него глубокий инвалид тела и духа!

– Значит, его зовут Алекс! – мечтательно прижмурилась Галя.

Похоже, из всего, что я сказала, она услышала только имя.

– А фамилия у него какая? А сколько ему лет? И кто у него есть кроме мамы? Жена, дети? Где он живет, чем занимается? – Марик засыпал мня вопросами.

– Я не спрашивала, – призналась я.

– А вот это ты зря! – Марик покачал головой и уронил с нее полотенце, рассыпав по плечам мокрые волосы.

– Ты моешь голову на ночь глядя? – машинально удивилась я.

Я это делаю только по утрам, иначе вымытые волосы, даже тщательно высушенные феном, за ночь самопроизвольно укладываются в невообразимо хаотичную прическу.

– Иногда, – Марик снова обернул голову полотенцем и продолжил нотацию:

– В наше время девушка не должна быть доверчивой простушкой, иначе не видать ей семейного счастья, как своих лопаток! У мужиков ведь на уме только одно, и мы все знаем, что именно!

– Зна-а-аем! – не открывая глаз, мечтательно протянула Галина.

Я посмотрела на часы на стене: двадцать три ноль пять!

– Все, любознательные вы мои, давайте-ка разбегаться по кроваткам! – я хлопнула себя по коленкам и встала, давая понять, что девичник закончен.

На мое счастье, в доме были и другие трезвомыслящие люди, придерживающиеся режима.

– Лихтеншпере! Лихтеншпере! – укоризненно покричала со второго этажа фрау Марта.

– Йа! Йа! – не открывая глаз, отозвалась Галина.

И объяснила:

– Баба Зоя требует погасить свет.

– Ладно, милочки, увидимся завтра!

Поправив махровый тюрбан на голове, Марик величественно выплыл из комнаты.

– Эх, клевый был бы, если б бабой не был! – проводив молодого человека замасленным взглядом, вздохнула Галина. – Вот скажи мне, почему это жизнь так несправедливо устроена? Как роскошный мужик, так либо педик, либо жиголо, либо весь в семейных проблемах, как пес в репьях!

Чувствовалось, что она не прочь поговорить о суровой женской доле, но я уже исчерпала все свои резервы коммуникабельности и предпочла уснуть.

Снилось мне тягостное, и снова не мое: все та же серебристо-белая стена, вырастающая из постепенно поднимающейся маслянисто-черной воды. Я падала с зубчатого каменного гребня вниз, а вода, торопясь принять меня, тянулась вверх, и за мгновение до нашей встречи я проснулась.

Было ясное солнечное утро, довольно позднее. Я проспала и завтрак, и уход Галины, и два телефонных звонка, о которых узнала только благодаря СМС-сообщению предупредительного оператора сотовой связи. Оба раза мне звонил Павел. Мне совсем не хотелось с ним разговаривать, поэтому я ограничилась тем, что отправила на входящий номер бодрое текстовое сообщение, и выключила мобильник, чтобы избежать продолжения общения.

Пока я принимала душ, без приглашения и стука явился Марик. Дожидаясь моего выхода из ванной, он сбросил халат и в позе морской звезды загорал на нашем балконе. При этом выглядел красавец-не-мужчина так соблазнительно, что я не только вспомнила, но и мысленно поддержала вчерашние сетования соседки: крутым парнем был бы этот Марик, если бы не предпочел стать классной девчонкой!

– Приветик! – не открывая глаз, отреагировал он на скрип открывшейся двери. – Кушать хочешь? Я принес твой завтрак, он на столе.

– Золотой ты человек! – восхитилась я.

– Бронзовый! – кокетливо поправил Марик и повыше запрокинул голову, чтобы подставить солнечным лучам всю длинную крепкую шею и гладко выбритый подбородок.