Банда отпетых дизайнеров

– Инка, ты где? – заблажила в трубку Трошкина.

– На углу Зеленой и Корабельной, – быстро сориентировавшись, ответила я. – А почему тебя это интересует?

– А я на Дежнева! – не ответив на мой вопрос, сообщила подружка. – В восьмом доме, в двадцать девятой квартире, у соседки Цибулькиной! Инка! Спаси меня! Она ушла и дверь закрыла, а это пятый этаж, я не знаю, что делать, прям, хоть в окно вываливайся по методу Желторотика!

Голос необычайно многословной подружки дрожал, в нем явственно звучала паника. Поэтому я сначала призывно махнула рукой проезжающему мимо такси, а уже потом продолжила разговор.

– Соседка ушла, закрыв тебя в собственной квартире? – с недоумением повторила я, забравшись в машину. – Она что, забыла о твоем присутствии? Что, соседка эта склеротичка или она вообще того: со старческим приветом?

– Да какая старушка, ей не больше сорока лет! И не склеротичка она, и не идиотка, наоборот, жутко сообразительная тетка! – забилась в конвульсиях Трошкина. – Она хочет сдать меня в милицию, а сама удрала, чтобы не рисковать жизнью в компании с убийцей!

– Алка, ты кого-то убила? – встревожилась я, и водитель тоже: он покосился, словно прикидывая, не высадить ли меня из машины.

– Я не кого-то, я тебя убью, Кузнецова, если только вырвусь из этой западни! – психанула подружка.

Трубка сердито загудела.

– Девушка, вам куда? – с подозрением приглядываясь ко мне, спросил таксист.

– Улица Дежнева, восемь, – ответила я. – Куда же еще?

– Действительно, куда же еще? – с непередаваемой интонацией пробормотал он, но от дальнейших разговоров воздержался.

Мой вчерашний поход в жилище Цибулькиной был не напрасен, благодаря ему я знала, куда смотрят окна этой квартиры, – во двор. По логике, туда же должно было выходить хотя бы одно окно соседней квартиры.

– Раз, два, три, четыре, пять, – быстро пересчитала я глазами этажи. – Вышел зайчик погулять!

«Зайчик» мой с понуро обвисшими ушками-хвостиками стоял на подоконнике, выглядывая в открытую форточку. Узрев меня, Алка неуверенно улыбнулась и помахала рукой.

– Сиди, сиди, не дергайся! – злорадно сказал кто-то.

Я обернулась и увидела на лавочке с хорошим видом на «зайчика» невысокую полную женщину в желтом купальнике поверх эластичных штанишек цвета абрикоса и оранжевых шлепках. Яркий наряд не выглядел самодостаточным, во всяком случае, я на месте шаровидной женщины не стала бы делать из себя посмешище, разгуливая по улицам в карнавальном костюме резиновой уточки. Похоже было, что дама опрометью выскочила из дома, прервав занятия гимнастикой, и я закономерно заподозрила в ней порывистую соседку Цибулькиной. Небось, заперла мою подружку в доме и убежала во двор встречать милицию, партизанка!

– Добрый день! – вежливо сказала утица, встретив мой внимательный взгляд.

– Нихт ферштейн! – ответила я, решив для пущей конспирации закосить под иностранку.

Не желая, чтобы во мне заподозрили сообщницу криминальной личности, подпрыгивающей на подоконнике пятого этажа, как нетерпеливый самоубийца, я наморщила лоб и с поддельным германским прононсом озабоченно спросила:

– Где есть Зеленая штрассе?

– Зеленые трусья? – по-своему услышала меня бабулька, развешивающая мокрые тряпки на веревках бельевой площадки. И заволновалась: – А чего это ты моими трусьями интересуешься?

– Нихт, нихт! – я замотала головой, выбрасывая из нее мысль о том, что неплохо было бы послать эту старую кошелку с ее зелеными трусами прямиком в Гринпис (в Алкином представлении). – Зеленая штрассе! Штрассе! У-лит-са!

– Ах, тебе улица Зеленая нужна! – сообразив, что я не покушаюсь на интимные предметы ее гардероба, подобрела бабка. – Зеленая далече отсюда, на втором троллейбусе ехать надо. Цвайн троллейбус, марш, марш!

– Данке! – сказала я, защипнув пальчиками юбку и изобразив подобие книксена, после чего поспешила ретироваться.

Бабка в спину ласково назвала меня глупой немчурой, а Трошкина со своего подоконника посмотрела, как на сущую идиотку. Она так и сказала мне, когда я из-за ближайшего угла позвонила ей на мобильник:

– Идиотка, ты что за представление там устроила?

– Сама ты балда! – не осталась в долгу я. – Брось ругаться, лучше посмотри в окно на коротышку в желтом купальнике и скажи, не она ли тебя пленила?

– Она самая! – без заминки ответила Алка. – Это соседка Цибулькиной. Представляешь, ей какой-то анонимный гоблин позвонил и настучал на Зяму! Заявил, что Цибулькину убил ее близкий друг, художник-дизайнер, но имени не назвал, а тут я пришла в той же роли, вот тетя и обмишулилась.