30  

– Осторожнее, – предупредила Таппенс. – Часовую стрелку ты уже почти оторвал.

– Дай мне руку, – потребовал Томми. Взяв Таппенс за руку, он одним пальцем нащупал пульс. – Вот она, немая клавиатура! У этой женщины нет сердечного заболевания.

– Полагаю, – осведомилась Таппенс, – ты – Торнли Колтон?[17]

– Вот именно, – подтвердил Томми. – Слепой сыщик. А ты мой черноволосый румяный секретарь… как бишь его…

– Которого младенцем нашли на берегу реки завернутым в пеленки, – закончила Таппенс.

– Ну а Элберт – Гонорар, он же Креветка.

– Нам придется научить его кричать «Здо-о-рово!», – сказала Таппенс. – К тому же у него голос не пронзительный, а ужасно хриплый.

– У стены возле двери, – продолжал Томми, – ты найдешь изящную полую трость, которая так много говорит мне, когда попадает в мои чувствительные пальцы.

Он поднялся и тут же налетел на стул.

– Черт! Забыл, что этот стул там стоит.

– Очевидно, быть слепым очень скверно, – с чувством заметила Таппенс.

– Хуже некуда, – согласился Томми. – Мне так жаль бедняг, которые на войне потеряли зрение. Но говорят, что, когда живешь во тьме, у тебя развиваются особые чувства. Вот я и хочу проверить это на себе. Было бы весьма кстати научиться ориентироваться в темноте. А теперь, Таппенс, будь хорошим Сидни Темзом[18]. Сколько шагов до этой трости?

Таппенс задумалась.

– Три шага прямо и пять налево, – рискнула предположить она.

Томми неуверенно начал отмерять указанные шаги. Таппенс издала предупреждающий возглас, поняв, что, сделав четвертый шаг влево, он неминуемо налетит на стену.

– Ты не можешь себе представить, как трудно угадать правильное количество шагов, – пожаловалась Таппенс.

– Это чертовски любопытно, – сказал Томми. – Позови-ка Элберта. Я собираюсь пожать руки вам обоим и проверить, смогу ли я определить, чья это рука.

– Хорошо, – кивнула Таппенс, – но Элберт должен сначала вымыть руки. Они такие липкие из-за его леденцов, которые он постоянно сосет.

Элберт, которому объяснили его задачу, был полон интереса.

По окончании процедуры рукопожатия Томми самодовольно улыбнулся.

– Немая клавиатура не может лгать, – заявил он. – Первая рука принадлежала Элберту, а вторая – тебе, Таппенс.

– Неправильно! – воскликнула Таппенс. – И не пудри мне мозги своей немой клавиатурой. Тебя ввело в заблуждение мое обручальное кольцо, которое я надела Элберту на палец.

Последовал еще ряд экспериментов с весьма незначительным успехом.

– Ничего, все еще впереди, – сказал Томми. – Нельзя же научиться всему сразу. Вот что, Таппенс. Сейчас как раз время ленча. Мы с тобой пойдем в «Блиц» в качестве слепого и его поводыря. Там можно будет набраться полезного опыта.

– По-моему, Томми, у нас будут неприятности.

– Ни в коем случае. Я буду вести себя как истинный джентльмен. Но держу пари, что к концу ленча я сильно тебя удивлю.

Все протесты были отвергнуты, и через четверть часа Томми и Таппенс уже удобно устроились за угловым столиком в Золотом зале «Блица».

Томми пробежал пальцем по меню.

– Мне плов с омаром и жареного цыпленка, – заказал он.

Таппенс тоже сделала заказ, и официант отошел.

– Пока все идет как надо, – сказал Томми. – Теперь попробуем что-нибудь более рискованное. Какие красивые ноги у той девушки в короткой юбке, которая только что вошла!

– Как ты это проделал, Торн?

– Красивые ноги создают особую вибрацию в полу, которую улавливает моя полая трость. Или, если говорить честно, в дверях большого ресторана почти всегда стоит девушка с красивыми ногами, высматривая друзей, а так как теперь в моде короткие юбки, она, несомненно, воспользуется их преимуществами.

Им подали заказанные блюда.

– За два столика от нашего сидит состоятельный биржевой спекулянт, – небрежно произнес Томми. – Еврей, не так ли?

– Отлично, – одобрила Таппенс. – Не понимаю, как тебе это удалось.

– Я не могу каждый раз тебе объяснять. Это испортит мое шоу. За три столика от нас метрдотель подает шампанское. Мимо нашего столика идет толстая женщина в черном.

– Томми, каким образом…

– Ага! Ты начинаешь оценивать мои способности. За столик позади тебя только что села симпатичная девушка в коричневом.

– Мимо! – воскликнула Таппенс. – Это молодой человек в сером.

– О! – Томми выглядел обескураженным.

В этот момент двое мужчин, сидевшие неподалеку и с интересом наблюдавшие за молодой парой, встали и подошли к угловому столику.

  30  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×