Но Томми ухватился за первое предложение.
– Я бы хотел сразу же побеседовать с доктором Бертоном, – решительно заявил он.
Женщина проводила его в маленькую гостиную. Спустя пять минут дверь открылась и вошел высокий пожилой мужчина с сутулыми плечами и добрым, но печальным лицом.
– Доктор Бертон? – Томми протянул ему свою карточку. – Мисс Харгривс посетила меня вчера по поводу отравленных конфет. Я приехал расследовать это дело по ее просьбе, увы, слишком поздно.
Доктор внимательно посмотрел на него:
– Вы сам мистер Блант?
– Да. Это моя ассистентка, мисс Робинсон.
Доктор кивнул Таппенс.
– При данных обстоятельствах нет нужды в скрытности. Если бы не эпизод с конфетами, я бы приписал эти смерти тяжелому отравлению птомаином необычайно сильного действия, вызвавшим желудочно-кишечное воспаление и кровотечение. Я отдам инжировый конфитюр на анализ.
– Вы подозреваете отравление мышьяком?
– Нет. Яд, если только его действительно использовали, был более сильным и быстродействующим. Это больше похоже на какой-то мощный растительный токсин.
– Понятно. Вы вполне уверены, доктор Бертон, что капитан Рэдклифф страдает от той же формы отравления?
Доктор покачал головой:
– Капитан Рэдклифф уже не страдает ни от какой формы.
– Ага! – воскликнул Томми. – Так я и…
– Капитан Рэдклифф скончался в пять утра.
Томми был ошарашен. Доктор собрался уходить.
– А другая жертва, мисс Логан? – спросила Таппенс.
– У меня есть все основания надеяться, что мисс Логан поправится, раз она все еще жива. Очевидно, на пожилую женщину яд подействовал не столь эффективно. Я сообщу вам о результате анализа, мистер Блант. А тем временем мисс Чилкотт, я уверен, расскажет вам обо всем, что вы хотите знать.
В этот момент дверь открылась и вошла высокая девушка с загорелым лицом и спокойными голубыми глазами. Доктор Бертон представил их друг другу.
– Я рада, что вы приехали, мистер Блант, – сказала Мэри Чилкотт. – Все это слишком ужасно! У вас есть ко мне вопросы?
– Откуда взялся инжировый конфитюр?
– Это особый сорт, который доставляют из Лондона. Мы часто его покупаем. Никто не подозревал, что эта банка отличается от остальных. Лично мне не нравится вкус инжира, потому я и не пострадала. Не понимаю, каким образом отравился Деннис, он ведь ходил куда-то пить чай. Должно быть, съел сандвич, когда вернулся.
Томми почувствовал, как Таппенс сжала его руку.
– В котором часу вернулся капитан Рэдклифф? – спросил он.
– Право, не знаю. Но могу выяснить.
– Спасибо, мисс Чилкотт, это не имеет значения. Надеюсь, вы не возражаете, если я расспрошу слуг?
– Делайте что хотите, мистер Блант. Я почти потеряла способность соображать. А вы не думаете, что тут есть… ну, нечто подозрительное? – В ее глазах мелькнула тревога.
– Пока не знаю. Скоро мы это выясним.
– Да, полагаю, доктор Бертон отдаст конфитюр на анализ.
Извинившись, она отошла к окну поговорить с садовником.
– Займись служанками, Таппенс, – велел Томми, – а я поищу кухню. Возможно, мисс Чилкотт потеряла способность соображать, но по ней этого не скажешь.
Таппенс молча кивнула.
Супруги встретились через полчаса.
– Теперь поделимся результатами, – сказал Томми. – Сандвичи подали к чаю, и горничная съела один из них. Кухарка уверена, что Деннис Рэдклифф еще не возвращался, когда посуду убирали после чая. Странно. Каким же образом он отравился?
– Деннис вернулся без четверти семь, – сообщила Таппенс. – Служанка видела его из окна. Перед обедом он выпил коктейль в библиотеке. Служанка как раз убирала его стакан, но я успела забрать его, прежде чем она его вымыла. После этого он пожаловался на недомогание.
– Отлично, – сказал Томми. – Я передам этот стакан Бертону. Что-нибудь еще?
– Я бы хотела, чтобы ты поговорил с Ханной, служанкой. Она… какая-то странная.
– Что значит «странная»?
– Ну, выглядит как полоумная.
– Ладно, покажи мне ее.
Таппенс повела Томми наверх. У Ханны была своя маленькая гостиная. Служанка сидела на стуле с раскрытой Библией на коленях. Она даже не посмотрела на вошедших, продолжая читать вслух:
– «Да падут на них горящие угли; да будут они повержены в огонь, в пропасти, так, чтобы не встали»[31].
– Могу я поговорить с вами? – спросил Томми.
Ханна нетерпеливо отмахнулась:
– Сейчас не время. Близится час, говорю я. «Я преследую врагов моих, и настигаю их, и не возвращаюсь, доколе не истреблю их»[32]. Так сказано в Писании. Слово Божие дошло до меня. Я – бич Господень.