Рука и сердце Кинг-Конга

– Мамулечка, папулечка, Зяма не виноват! Это я взяла крем! – заявила я, проявляя благородство и самоотверженность, за которые брату в перспективе предстояло заплатить чем-нибудь не менее ценным.

Например, деньгами. Их у меня всегда мало. Гораздо меньше, чем благородства и самоотверженности.

– Мамочка, тут такая история! – начала я, сочиняя на ходу. – Просто ужас, какая!

– Ужасная история? – мгновенно заинтересовалась мамуля.

Зяма незаметно показал мне большой палец, а я ответила ему микроскопическим кивком. На ужасную историю мамуля должна был купиться всенепременно и обязательно. На слово «ужас» наша писательница реагирует, как собака Павлова на звонок к обеду!

– Одна славная, но жутко некрасивая девушка влюбилась в моего коллегу Севу Полонского – того самого, который недавно попал в страшную аварию и теперь в ужасающем состоянии лежит в реанимации!

Я решила не мелочиться и страхи с ужасами не экономить.

– Ужас в том, что под колеса автомобиля Сева попал, убегая от этой самой девушки, которую принял за страшную-престрашную Смерть-с-косой! А она, бедняжка, впала от этого в жуткое отчаяние и повесилась!

– Какой ужас! – вскричал Зяма, грамотно нагнетая атмосферу.

– Ужас, – согласилась мамуля. – Но при чем тут мой крем?

– Погоди, узнаешь, – пообещала я, мысленным пинком подгоняя собственное воображение. – Славная, но страшненькая девушка полезла в петлю, но добрые люди чудесным образом ее спасли…

Мамуля нахмурилась. Хеппи-энд не в ее вкусе, да и добрым людям в качестве героев своих произведений она предпочитает злую нечисть.

– …и заперли в сумасшедший дом! – продолжила я.

Мамуля неуверенно улыбнулась: в психушке есть где разгуляться фантазии сочинителя ужастиков!

– И вот теперь, чтобы славная, но страшненькая девушка перестала думать о смерти, ее нужно всячески настраивать на позитив: обещать, что Сева выздоровеет, простит ее, а потом еще и полюбит, и они будут жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их!

– Аминь! – с просветленным лицом обронил папуля, уже совсем не похожий на штандартенфюрера.

– Смерть – это хорошо, – нетерпеливо поддакнула мамуля. – Но при чем же тут мой крем?!

– А вы еще не поняли? – Я с нарочитым удивлением оглядела лица родных и снова максимально затянула паузу.

Зяма догрыз первый ноготь и принялся за второй.

– Твой замечательный крем я отдала нашей славной, но страшненькой девушке, пообещав ей, что регулярное применение этого уникального косметического средства сделает ее красавицей! – придумала я наконец. – Тебе же не жалко крема, мам? Ты-то у нас и так красавица, каких мало, а у бедной девушки такая трагедия!

– Ладно, Басенька, я сварю тебе новый крем! – вздохнул растроганный папуля.

Это его обещание в сочетании с моим комплиментом мамулю умиротворило.

– Ф-у-у-у! Ну и сильна же ты врать, май систер! – облегченно выдохнув, сказал Зяма, когда мы сбежали из застенков гестапо и окопались в моей комнате. – Прям потомственная сказочница! Может, тоже начнешь ужастики писать?

– Скорее детективы, – сказала я.

История с нападением на Алку не давала мне покоя. Во всех неприятностях и странностях последнего времени смутно угадывалась какая-то связь… Но я пока не была готова к обстоятельному разбору сюжета: слишком много в нем было белых пятен.

– Ляг, поспи, и все пройдет! – посоветовал внутренний голос.

Я решила, что это неплохая мысль, выгнала из комнаты Зяму и завалилась на диван, предварительно повесив на ручку двери со стороны коридора табличку: «Не беспокоить!», чтобы любящие родственники временно исключили меня из круга своего общения.

К сожалению, мне не хватило ума выключить телефон, поэтому сон мой был недолгим и прервался на самом интересном месте: как раз в тот момент, когда ласковые мужские руки легли на мою талию двумя горячими грелками.

– Кто? – страдальческим голосом выдохнула я в трубку, чтобы знать, кого проклинать как третьего лишнего.

– Жак-Ив Кусто! – в рифму откликнулся Эндрю Сушкин и еще немного побулькал, как будто и вправду звонил с океанского дна.

– Почему – Кусто? – заинтересовалась я.

– Потому что тону в море дел! – охотно объяснил Андрюха.

В голосе его явственно прозвучали невысказанные претензии.

– И хочешь, чтобы рядом с тобой барахтался еще кто-нибудь? – догадалась я. – Нет, Андреас, даже не рассчитывай на мое приятное общество! Я на ночь глядя по морозу в контору не поеду! Что за моду ты завел, второй день подряд зазывать меня на свидание в офис!