Сыщицы-затейницы

– Спасибо, мы примерно догадываемся, где, – вздохнула Василиса.

– Скажите, а когда с ним можно будет поговорить?

– Для начала ему нужно прийти в себя, – пожал плечами доктор.

– Я останусь с ним, – просто, без патетики возвестила Жанна. – Идите, я вам позвоню, когда он очнется.

Какой бы ни была вздорной эта ветреная вдова, но приходилось признать, что в серьезных ситуациях она поступает по-человечески.

Василиса Олеговна вальяжно расположилась в уютном кресле, ноги ее вульгарно покоились на журнальном столике, а руки методично развертывали и безостановочно отправляли в рот конфеты. Конфеты были дорогие, их привезла Жанна, и в вазочке уже осталось всего три штуки.

– Васенька, а как фигура? Не пострадает? – ехидно поинтересовалась Люся, отбирая шоколад.

– Да шут с ней, с фигурой. Я думаю, Люся, – важно сообщила подруга. – Сегодня я несколько раз хорошенько подумала и пришла к выводу – Осиповых убирают.

– Ваша наблюдательность не знает границ!

– Нет, я серьезно. Ты сама посуди – сначала убирают Романа, потом изгоняют из дома Жанну, теперь вот выводят из строя Якова свет Ивановича. Я не удивлюсь, если окажется, что сегодня ночью что-нибудь стрясется с матерью почтенного семейства. Кстати, как твой старичок с рыбьим прозвищем? Не звонил?

– Звонил, никто не появлялся, – ворчливо ответила Люся.

Ее ворчание прервал телефонный звонок. Пока Люся кому-то сочувственно поддакивала в трубку, Василиса морщила лоб, что говорило об усиленной умственной деятельности. Как же так? Действительно ведь, на все семейство Осиповых просто какое-то гонение. Стоп! Именно гонение! Их не всех убивают, зато всех тщательно убирают из дома, для этого не гнушаются даже преступными методами. А для чего и кому это надо?

– Васенька, ты только послушай, моя Оля опять хочет выехать из города и в который уже раз за неделю повесить на меня мордатых питомцев!

Все остальное время ушло на то, чтобы уговорить эту самую Олю никуда не уезжать либо взять всю стаю с собой, включая Вовчика.

На следующий день позвонила Жанночка и затараторила в трубку:

– Пожалуйста, приезжайте к нам! Я имею в виду, к нам домой! Вы помните, где мы живем? Приезжайте прямо сейчас.

Люсенька совсем не хотела никуда приезжать – куда тащиться в такую рань? Еще небось одиннадцати нет, но вспомнила, что Жанночкин задаток нужно отрабатывать, и бойко отрапортовала:

– Жанна, мы будем через несколько минут.

Теперь надо было собирать Василису, но подруга, видимо, настолько прониклась важностью сообщения, что даже плюнула на макияж.

– Я тебе говорила, что-то стрясется с матушкой. Как, кстати, ее зовут?

– Владлена Николаевна.

Однако Владлена Николаевна была в полном здравии, если не считать распухшего от слез носа. Зато дома все качественно было перевернуто вверх дном, даже картины были сорваны со стен и валялись на полу.

– Ого! Это кто же вас так? – сокрушенно покачала головой Люся.

– Если б здать! Просдулась и чуть богу душу де отдала, – вытирала платочком заплаканные глаза тучная Владлена.

То ли от рыданий, то ли от коварного вируса ее нос был намертво заложен, и женщина неустанно терла его замусоленным платком.

– То есть вы хотите сказать, что этот погром устраивали, пока вы дремали, так? – уточнила Люся, аккуратно присаживаясь на краешек дивана.

– Ду, кодечдо! Я вчера переваднавадась из-за Яши, ду и да дочь придяла табдеточку сдотвордого, а утроб просдудась…

– А вообще вы чутко спите?

– Ду как ваб сказать…

– Вообще, мамочка спит богатырским сном, – вмешалась в разговор Жанна. – Ума не приложу, кто тебе присоветовал еще и снотворного выпить? Тебя ядерным взрывом не поднимешь.

– Я же тебе говорю – дервдичала очедь. А тут еще братец приехал, бы с диб поохали поохали, од и дадоумил.

– А что за братец? – спросила Василиса.

– Да это дядька мой – дядя Петя, – махнула рукой Жанна. – То не дозовешься, а то нарисуется в самый неподходящий момент. Мам, а зачем он приезжал-то?

Владлена Николаевна, теребя платком свекольный нос, прогундосила:

– Ду как зачеб, все же ди чужой. А тут и с Робой такая деприятдость, и с папой…

Люся с Василисой неприлично хмыкнули. С Ромой действительно случилась неприятность – умер парень, ладно, хоть до беды не дошло.

– Подождите, как, вы говорите, брата звать? – вдруг встревожилась Люся.

– Петя… Петр Диколаевич.