Сыщицы-затейницы

– Надо же, прямо как нашего директора!

– А он и есть ваш директор, Петр Николаевич – родной мамин брат, – сообщила Жанна. – Только мы с ним не очень общаемся. Он и на свадьбе у нас не был.

– Ду и что, зато побок в проведедии, чтобы все как у людей!

– Еще бы! За такую-то плату! Это он не нам, а себе…

– Дорогие дамы, о родственниках или хорошо, или никак, – развела спорщиц Василиса.

– Это почему? Он же живой еще, дядя Петя, – возмутилась Жанна.

– Хорошо, тогда расскажите мне про своего родственника и плохое и хорошее, – быстро распорядилась Люся.

Растерянная Владлена Николаевна не могла понять, для чего клоунам-затейникам нужны подробности об их родственниках. Но Жанна обняла мать за плечи и шепнула ей на ухо:

– Расскажи, мам. Им можно.

– И так расскажу, отчего де рассказать? – не стала упрямиться хозяйка и начала гнусавить.

Сколько Владлена себя помнила, воспитанием детей занималась бабушка – ворчливая, вредная старуха, а мать – добрая и ветреная – была занята вечным поиском отца для своих детишек. Самое интересное, что желающие находились – в доме постоянно жил очередной «папа», который растил детей, опекал и содержал какое-то время всю компанию. Потом матери он надоедал, и место прежнего кормильца занимал новый. Петя, едва подрос, вылетел из уютного семейного гнезда, а через несколько лет выскочила замуж и Владлена. С родней она встречалась редко, но слышала, что Петр вырос непутевым – работать нигде не хотел, кормился случайными заработками, а когда становилось совсем голодно и холодно, подыскивал себе бабенку и на короткий срок становился чьим-то мужем. Только вот в женатом состоянии долго не удерживался – почему-то всем женам непременно хотелось, чтобы он еще и работал! Или хотя бы помогал по хозяйству. Или на худой конец жену ублажал за то, что она работает и крутится по хозяйству. Или… Да, в общем, капризничали бабы и просто так Петюню кормить-одевать не желали. И что же Петр? Кинулся потеть-работать? Да нет, конечно. Он все это молча сносил или уходил к другой бабенке.

– Короче, – прервала Жанна песнь матери о брате, – лентяй.

– Дочедька! Ду как ты божешь? Ты же здаешь, Петр сейчас живет с приличдой жедщидой, стал директором этой вот… «Улыбки». И потоб – ты здаешь, как дядя Петя любит детей! За эту любовь ему да дебесах все грехи отпустятся.

– Подождите, не так быстро, – снова встряла Люся. – Про грехи на небесах поконкретнее.

Владлена Николаевна уже устала от дотошных гостей, но никак не могла найти предлога, чтобы от них отделаться. Поэтому, прижав к засаленному животу какую-то тряпку, пробормотала:

– Да какие грехи. Я говорю, что детей Петя любит. Жадочка, ты бы показала жедщинам, где у дас выход, а то оди, давердое, забучились в этой грязи, а где выйти де здают.

После такого хитрого выпроваживания подругам ничего не оставалось делать, как убраться восвояси.

– Ма, я провожу гостей! – крикнула Жанночка и выскочила за двери.

– Не слушайте вы ее, – уселась она на подоконник в подъезде, двумя этажами ниже.

Девушка вытащила из кармана сигареты и, выпустив кудрявое облачко, продолжала:

– Дядя Петенька наш еще тот жучара – приютил возле себя деток-малолеток и сделал из них рабочих пчелок. А сам за их счет только и держится.

– Как это? Что значит – приютил? Это не родные дети? – не поняла Василиса.

– Нет, конечно! Какая дура столько бы Петеньке детей рожать стала?!

– Ну не скажи, дур хватает. Так откуда же у него, по-твоему, такой выводок?

– Точно не знаю, только что-то мутит мужик. У него раньше другие ребята были – благополучные. То есть такие, у которых папы-мамы в наличии. Он у них какую-то секцию вел – то ли туристическую, то ли военно-спортивную. Да только секция скончалась – нагрянули как-то родители и устроили жуткий скандал. По поводу чего – не знаю, от меня же вечно все скрывают, как от маленькой. Вскоре все утихло, а вот теперь дети опять появились, только этих он сам где-то по подвалам собирал, а документы им через знакомых делал.

– А может, это и неплохо – у беспризорных ребятишек есть дом, еда, забота, может, за это и в самом деле Петеньке можно грехи отпустить?

– Слов нет, конечно! Только… – Жанна замялась. – Ну не верю я, что Петя-слизняк из большой любви детей пригрел.

– Ладно, с Петей мы сами разберемся, а ты расскажи, что у тебя с отцом? Он пришел в себя?

Жанна встала и с досадой бросила окурок в угол.