Портрет супруги слесаря

Выпить все согласились. И тут же гости стали подниматься по очереди и дарить свои подарки.

– Валенька! Это вот тебе, Валенька! – со слезами счастья на глазах вскочила Верочка Пичугина. – Чтобы наши детки жили долго и счастливо, мы дарим тебе… Дарим вам микроволновку! Я уже смотрела, она очень хорошо впишется в комнату Машеньки и Володи.

– Валентина, а мы тоже! Мы тоже с подарком! – верещала Наташа вместе с Михалной. Правда, Михална не стала подниматься. Она устроилась рядом с Николаем и теперь боялась пошевелиться, чтобы кто-нибудь не занял это местечко. К тому же она не особенно слушала, о чем там говорили гости, она накладывала Николаю красную рыбку и вовсю с ним кокетничала. А поскольку хозяйка была занята тостами и подарками, для Михалны это проходило безнаказанно.

– А я эту рыбку не так делаю, – качала Михална кудрявой головой. – Вот прямо сегодня сделала. И запросто могу угостить.

– Пока ейный мужик в командировку укатил, – тут же вставила свои пять копеек Павлина Марковна. – Седни можно.

– Ты за своим следи, – рыкнула на нее Михална. – Вон он уже уснул у тебя, сейчас на колени к Машеньке свалится! Николай, а вот я еще вам и салатика хочу предложить.

– Из ваших рук – что угодно, – склонялся к ней угодливый кавалер.

Гости порадовали. Подарки были объемные, дорогие и нужные. Так, во всяком случае, говорили сами дарители. Валентина не могла оценить – сквозь плотную подарочную бумагу ничего не было видно.

– А муж-то чего сидит? Аль все деньги пропил? – хихикнула Павлина Марковна, после того как преподнесла имениннице маленькую ступку для кофе. – Иль у вас не водится, чтоб муж жене дарил? А у нас вот Иван Иваныч меня балует.

– Когдай-то я тебя баловал? – зарычал грозный Иван Иваныч. – Бабу нужно в кулаке держать, во как!

И он сжал сухонький кулачок до дрожи.

– Что ж вы так напыжились, вас же сейчас инсульт хватит, – переполошилась хозяйка. – Моня! А ведь и правда, ты-то еще ничего не подарил.

Мефодий Сидорович торжественно поднялся и покраснел.

– Любимая моя… супруга! – выдохнул он и надолго замолчал.

Все замерли в ожидании.

– Я тебе никогда не дарил таких… вещей. Но! Тут вот… накопил и… и позволил!

С этими словами он полез в карман, вытащил платок, а вместе с платком из кармана выпала фотография.

– Это чегой-то?! – тут же сорокой подскочила Павлина Марковна и подхватила фото. – Мамочки светы… Вот так подарочек.

На фото во весь рот улыбалась молоденькая красавица.

– Ты глянь, а на обороте-то чего? – вертела во все стороны фотографию любопытная Павлина. – Иван Иваныч, почитай-ка, я без очков не вижу ни хрена.

– Дай я сама, – выдернула у нее из рук фотографию Валентина. – Верочка, почитай.

Верочка быстренько пробежала строчки глазами и пожала плечиками.

– Я тоже… как-то… не слишком вижу…

– Да чего вы, в самом деле, – забрал фото Николай. – Читать, что ли, разучились? Тут написано: «Моему любимому Моне от Ириш…» Нет, я такое тоже читать не умею.

На Мефодия Сидоровича страшно было смотреть. Он стоял красный как рак, мял в руках какой-то большой, красочный конверт и не знал, куда от стыда деться.

– Валюша… я не знаю, как она… откуда это… – растерянно смотрел он на супругу.

– А чего там? – жевала салат Валентина Адамовна. – Маша! Подай очки, вон они у меня лежат… Ну где ты ищешь? Вон же они!

Маша сознательно долго несла очки. Ей было жалко свекровь. Это надо же, что Мефодий Сидорович учудил! При всех! Какой позор!

– И чего здесь? – вооружилась очками Валентина. – Ага… «Моему любимому Моне от Иришки. Люби и помни». Все слышали? Вот так! Мой Моня самый лучший слесарь! Ему даже фотографии дарят признательные клиенты. Давайте выпьем за моего супруга. Николай, налейте мне вон того вина, поухаживайте за дамой!

Гости в изумлении стали наполнять рюмки и, как могли, поддерживали хозяйку.

– Вот моей маме тоже ученики всегда свои фотографии дарили, – громко произнесла Верочка. – И ведь такого, бывало, напишут! И любимой, и любименькой! А один мальчишка вообще хотел на ней жениться.

– А вот если бы я… – начала было Павлина Марковна, – если бы я у своего мужа такую прелесть нашла, я бы…

– Чего бы ты? – уставилась на нее Валентина. – Убила бы?

– Ну? – грозно повернулся к жене всем телом Иван Иваныч. – Чего бы было?

Павлина Марковна угасла, стушевалась, но нашлась:

– Я бы очень огорчилась.