Тайна Семи Циферблатов

У самого окна лежал Джимми Тесайгер. Его правая рука свешивалась в неестественном положении и была в крови.

Лорейн резко вскрикнула.

– Его убили! – зарыдала она. – О, Джимми! Джимми! Его убили!

– Тише, – успокаивал ее суперинтендант Баттл. – Не волнуйтесь так! Молодой джентльмен не убит. Постарайтесь найти выключатель и зажгите свет!

Лорейн повиновалась. Спотыкаясь, она пересекла комнату, обнаружила выключатель около двери и нажала на него. Комната наполнилась светом. Суперинтендант Баттл вздохнул с облегчением:

– Все в порядке! Его только ранили в правую руку. Он в обмороке от потери крови. Идите сюда, помогите мне!

Раздался громкий стук в дверь. Были слышны голоса: просящие, уговаривающие, требующие.

Лорейн в нерешительности посмотрела на дверь:

– Может, мне…

– Не спешите, – остановил ее Баттл. – Сейчас мы их впустим. Пока лучше помогите мне.

Лорейн покорно подошла к нему. Суперинтендант достал большой чистый носовой платок и стал аккуратно перевязывать им руку раненому. Лорейн помогала ему.

– С ним все будет в порядке, – сказал суперинтендант. – Не волнуйтесь. На молодых ребятах все как на собаках заживает. И даже не от потери крови он в обмороке. Он, должно быть, ударился головой о пол, когда упал.

Стук в дверь снаружи громче и настойчивее. Громко и отчетливо раздался высокий от ярости голос Джорджа Ломакса:

– Кто там? Немедленно откройте дверь!

Суперинтендант Баттл вздохнул.

– Боюсь, придется открыть, – сказал он. – А жаль.

Он окинул взглядом комнату, увидел лежащий рядом с Джимми пистолет, осторожно поднял его и внимательно осмотрел. Затем проворчал что-то и положил пистолет на стол. Лишь после этого подошел к двери и отпер.

В комнату буквально ввалились несколько человек. И каждый из них что-то говорил. Джордж Ломакс выкрикивал, захлебываясь от возбуждения, слова, спотыкаясь и запинаясь на каждом:

– Что… что… что это значит?! А, суперинтендант! Что случилось?! Я спрашиваю: что… что… здесь произошло?!

– Что… что… здесь произошло?!

Билл Эверслей воскликнул:

– О боже! Старина Джимми! – и уставился на распростертое на полу тело.

Леди Кут, одетая в ослепительный фиолетовый халат, выкрикнула:

– Бедный мальчик! – и, промчавшись мимо суперинтенданта Баттла, наклонилась и приняла материнскую позу над повергнутым Джимми.

Бандл сказала:

– Лорейн!

Герр Эберхард сказал:

– Готт им химмель! – и другие подобающе слова.

Сэр Стенли Дигби сказал:

– Господи, что это такое?

– Посмотрите на эту кровь! – завизжала горничная в возбуждении.

Лакей воскликнул:

– Боже!

Дворецкий со значительно большей смелостью в поведении, чем это было заметно несколькими минутами раньше, замахал руками на младших слуг и сказал:

– Ладно, ладно, хватит, идите!

Рассудительный мистер Руперт Бейтмен спросил у Джорджа:

– Не следует ли нам отослать всех этих людей, сэр?

И только потом все замолчали, чтобы перевести дух.

– Невероятно! – воскликнул Джордж Ломакс. – Баттл, что произошло?

Баттл глянул на него, и обычный осторожный характер, присущий Джорджу Ломаксу, взял верх.

– Так, – выдохнул он, направляясь к двери, – все расходятся по комнатам, прошу вас. Тут произошел… э…

– Небольшой несчастный случай, – подсказал суперинтендант Баттл.

– А… э… несчастный случай. Я буду много обязан вам, если вы все разойдетесь по комнатам.

Но никто явно не спешил выполнять его просьбу.

– Леди Кут, прошу вас.

– Бедный мальчик!.. – повторила леди Кут с материнскими интонациями.

С огромной неохотой она поднялась с колен. И как только сделала это, Джимми зашевелился и сел.

– Привет! – произнес он заплетающимся языком. – Что случилось?

Минуту-другую он растерянно оглядывался вокруг себя, затем взор его сделался осмысленным.

– Вы поймали его? – с жаром спросил он.

– Кого?

– Этого человека. Он спустился вниз по плющу. А я стоял здесь у окна. Схватил его, и уж мы побарахтались!..

– Ах, эти ужасные, отвратительные домушники! – возмущенно воскликнула леди Кут. – Бедный мальчик!

Джимми посмотрел по сторонам:

– Да… боюсь… э… мы покрушили тут кое-что! Парень был силен как бык, и нам с ним пришлось повальсировать по всей комнате!

Состояние библиотеки находилось в полном согласии с его утверждением. Все легкое и ломкое в радиусе двадцати футов, что можно было сломать, было сломано.