Заступник и палач

Одна неприятность была успешно предотвращена, но ей на смену мгновенно поспешила другая, куда более серьезная. Слова благодарности буквально замерли на трясущихся губах потенциального утопленника. Мостки зашатались, поручни задрожали, и с обеих сторон послышался топот бегущих ног. Яркий свет одновременно вспыхнувших факелов ослепил и на долю секунды парализовал замершую в обнимку парочку. Он исходил отовсюду: спереди, сзади и даже с воды. К ним быстро приближались вооруженные дубинами голодранцы, окружали тактически верно, по четко отработанной схеме, перерезав все мыслимые пути отступлений. Наверное, главарь банды из трущоб когда-то был солдатом, а может, просто имел умную голову на плечах. Пара плохеньких, сколоченных на скорую руку из досок старой мебели плотов лишили ночных скитальцев возможности скрыться вплавь.

– Что делать будем? – прошептал Палион, не понимая, что происходит и что этим странным людям было нужно от них.

– А ты можешь предложить другие варианты? – усмехнулся Вебалс, вытаскивая из ножен меч. – Видишь, ты напрасно боялся, стража – не самое страшное зверье в этих угодьях.

Пара добротных, остро заточенных мечей – уважительная причина, чтобы остановиться и немного поумерить воинственный пыл. Вооруженные дубинами, кольями да кистенями головорезы на какой-то миг замерли в нерешительности при виде зловещего блеска стали. Палион не смог точно сосчитать противников, мешал свет факелов, но с обеих сторон моста их было примерно с дюжину. Грязные, обросшие, с опухшими от пьянства лицами и давно немытыми лапищами, по сравнению с этим сбродом наемники из таверны казались потомственными аристократами. Злые, одурманенные ненавистью, голодом и жаждой наживы глаза недвусмысленно взирали на тяжелую ношу, которую Лачек в преддверии боя крепко зажал в левой руке и прикрепил к кисти толстой тесемкой.

Сомнений не было, нападавшие знали, на кого и зачем охотились. Толстый корчмарь внял весомым аргументам колдуна и не послал за стражей, но, видимо, кто-то из посетители не смог устоять перед соблазном наложить лапу на чужой куш. По меркам вечно голодных трущоб, в руках у Палиона были настоящие деньги, богатство, за которое большинство из здешних обитателей, не задумываясь, могли убить.

«Чо встали, прирежьте их, живо!» – раздался не крик, а скорее звериный рык с одного из плотов. Повинуясь приказу невидимого командира, толпа оборванцев подняла вверх оружие, затрясла нечесаными, слипшимися бородами и, испустив нечто среднее между грозным боевым кличем и безумным визгом закалываемого поросенка, набросилась на двух мужчин, стоявших на пути между ними и баснословной добычей.

Первый натиск оказался не таким уж и страшным. Став спиной к спине, союзники легко отправили в воду по парочке нападавших. Узкие, шатающиеся под ногами мостки не дали разбойникам реализовать численного преимущества, к тому же их умение владеть дубинами и кистенями оставляло желать много лучшего. Основную опасность составляли камни, непрерывно летевшие с приближающихся плотов. Увертываясь от окованного железом и усеянного шипами оружия, Палион щедро одарял противников ответными ударами, в основном быстрыми, рубящими, идущими вскользь. Только так можно было не дать городскому отребью сократить дистанцию и задавить себя массой пахучих тел.

– Я понял, слышь, Палач, я понял, почему пруд-то гниет! – внезапно раздался за спиной наемника радостный крик. – Мостки – излюбленное место ночных ристалищ, а эти дерьмоеды трупы в воду кидают!

Палиону трудно было не согласиться как с метким прозвищем врагов, так и с прозорливой теорией колдуна. Только он отправил в воду уже троих, и их искромсанные мечом тела, естественно, никто не собирался вытаскивать. Однако сам факт, что Вебалс мог думать о чем-то еще, кроме боя, вызвал у разведчика недоумение и злость. Ему вдруг показалось, что колдун дерется не в полную силу, опять развлекается, испытывая в боевой обстановке его выносливость и силу. «Разве тот, кто голыми руками рвет на куски вутеров да оборотней, будет так долго возиться с кучкой оборванных доходяг?!» – едва успел подумать Палион, как тут же получил от компаньона мысленный ответ: «Будет!»

Пара-тройка камней просвистела над самым ухом, а один из снарядов все-таки угодил в предплечье правой руки, вызвав острую боль и мгновенное онемение мышц. Палион ловко подхватил выпавший меч под мышку левой и принял сильный удар дубины на наруч левой. Кисть прикрывшей голову хозяина руки изогнулась гусиной шейкой и повисла плетью. Шок не дал ощутить наемнику острую боль от перелома запястья. На левую руку можно было уже не рассчитывать, но зато за это время правая отошла от онемения.