Зрелые годы Джульетты

Домой она пришла совершенно счастливая. И сразу же кинулась к зеркалу. То бесстрастно отражало похорошевшую Глафиру в коротенькой дубленочке, в стильных джинсах и с каштановой гривой (шапку Глаша тоже решила не надевать, нечего портить образ). Потом Глаша аккуратно повесила дубленку на вешалку и снова предстала перед зеркалом. Теперь она смотрела, как на ней сидят новые рубашка и джинсы. Да, непривычно, конечно, но очень хорошо!!!

В комнате раздался звонок.

– Рудик, что ли? – дернула бровью Глаша, кинулась к телефону, однако, опомнившись, остановилась на полпути и медленно начала переставлять ноги – новая Глаша ни к кому больше не станет нестись сломя башку! Она неторопливо подняла трубку и произнесла новым, холодным голосом: – Алло?

– Ну прям еле дозвонилась, – проворчала Зинаида Васильевна. – Глафира Макаровна, вы же говорили, что болеете, а самой дома нет! Что это за нарушение режима?

– А вы мне звонили? – немного забылась Глаша, но тут же снова вспомнила про свой только что созданный образ. – С чего вы взяли, что я что-то там нарушаю? Это вы мне не даете нормально выздоравливать. Я старательно сплю тут, потею, таблетки глотаю горстями, а вы…

– Так я и звоню… чтобы спросить, как ваше здоровье? – изменился тон начальницы. – И еще – вы завтра собираетесь на работу? У нас получка! И… вы обещали… ну, чтобы люди пришли… а то у нас грозятся площади отобрать, вроде будто бы мы только место занимаем!

– Я все помню. Завтра приду, а люди… я их обеспечу.

Настроение у заведующей резко улучшилось, и она даже посоветовала сотруднице выпить водки с перцем, нагло соврав, что это их семейный рецепт от простуды.

Глаша переоделась, осторожно развесила покупки и подпрыгнула, завизжав изо всех сил: если никто не видит, то немножко новый имидж можно и… подпортить. Потому что холодная рыжая стерва Глаша на людях ни за что не должна проявлять эдакий щенячий восторг, да еще из-за какого-то там тряпья. Подумаешь! Завтра у нее получка, так что она себе еще и косметику купит. И сапоги. На шпильке. Только… как же на них ходить? А обыкновенно, надо тренироваться, репетировать! Пока на босоножках, где-то они у нее завалялись. Глаша их покупала, когда еще с мамой жила. Как хорошо, что мода все время по кругу вертится, вот и босоножки пригодились!

Она честно корячилась на высоких каблуках половину вечера, пока не поняла, что у нее получается. Правда, ноги устают. Но уже не разъезжаются. После перенесенных мук Глаша с чистой совестью грохнулась на диван.

Смотреть телевизор не хотелось. Она только представила, как ей опять начнут предлагать чьи-то страдания, как тут же ухватилась за телефон.

– Алло! Вера? Вер, привет, это Глафира. Ну что значит – какая?! Одноклассница твоя… Сразу узнала? Как твои дела? Ты все там же работаешь? А я хотела тебя позвать со своей ребятней к нам в библиотеку. Что будет? Игры, литературная викторина, призы… чтение по ролям, м-м-м… сок будут предлагать… Удивляешься? Ну так растем!. Значит, до пятницы, да? Жду, в половине четвертого… Да никаких денег не надо! Это ж библиотека! Ну, до встречи!

Глаша откинулась на диван. Как здорово: и обстановка новая, и сама она чудесным образом преобразилась. А еще говорят, что так нельзя! Можно! Если тебе давным-давно обрыдло твое серое существование, если у тебя лет сто не светились глаза, если ты так долго душила в себе женщину, что она почти задохнулась… Правда, был любимый мужчина, вокруг которого все крутилось, но… оказалось, что и своя жизнь может стать интересной! Тем более что он-то ее в свою и не пускал вовсе! Да, она была счастлива, но теперь ее ждет свое, новое счастье. И, может, когда-нибудь встретит ее Рудольф, и дрогнет его сердце. Тогда он подойдет к ней и скажет: «Глаша, а я, оказывается, любил только тебя!» И… стоп! Новая Глаша не должна больше так думать и пускать нюни! Да, ей тоже не все дается легко, и забыть того, кого еще вчера она считала… Стоп! Говорят же тебе! Надо думать о своей новой жизни! И у Глаши это почти получается: думать о новой жизни и не думать о нем… о старой любви… Сто-о-оп!!!

Так, сегодня вторник, значит, до прихода первоклашек осталось два дня. Неплохо было бы подготовиться. Она подскочила и полезла в письменный стол, где у нее еще неизвестно с каких времен хранились краски, альбомы и фломастеры.

Когда на следующий день Глаша уверенной походкой устремилась к себе за стойку, к ней тут же кинулась Зинаида Васильевна.

– Девушка, вы что-то хотели? Сейчас придет… Боже мой, погодите-ка… – Пожилая женщина затрясла подбородком, заморгала глазками и прикрыла рот ладошкой. – Гла-а-а-ша… так ты не простыла, да? У тебя… ты чем болела, Глаша?