Нагадай мне любовь

— Я совсем забыл, что мы с ним договорились встретиться в бильярдной.

— О, тебе надо срочно разыскать его. Иларио очень быстро приходит в ярость, — проговорила Лаура насмешливо-угрожающим шепотом.

Они вместе поднялись на второй этаж. Там они впервые встретили человека — мимо них пробежала заплаканная горничная. Она даже не посмотрела в сторону влюбленных, а быстро спустилась по ступенькам вниз.

— Кажется, что-то случилось, — встревожился Питер.

— Почему никого нет в коридорах? Обычно в это время суток в Алаведре полно людей, — пожала плечами Лаура.

Они переглянулись.

— Пустяки, — попытался успокоить ее Питер. — Просто горничная разбила какую-нибудь ценную чашку и была наказана.

— Пойдем в большую гостиную, — предложила Лаура. — Там наверняка кто-то есть, и мы все узнаем.

Она потянула Питера за собой.

Комната, которую в Алаведре было принято называть «большой гостиной», представляла собой скорее маленькую картинную галерею, гордость Диего. На стенах были развешаны картины, приобретенные в разное время Диего Мендесом и его предками. Попадались среди них и настоящие шедевры, за которые сейчас можно было выручить немалые деньги. Большая гостиная никогда не пустовала — кто-то всегда бродил там, рассматривая картины, или сидел на низких диванчиках с книжкой в руках.

Но такого скопления народа большая гостиная не видела уже очень давно. Когда Питер и Лаура открыли дверь, гул голосов оглушил их. Казалось, все гости Алаведры собрались в одной-единственной комнате. Можно было подумать, что там — продолжение вчерашнего бала, однако Питер точно знал, что никаких масштабных развлечений на сегодня не намечалось. Значит, произошло нечто непредвиденное.

Никто не заметил Питера и Лауру. Они молча стояли у входа, с недоумением разглядывая собравшихся. У гостей Диего Мендеса в этот день было явно не праздничное настроение. Многие женщины были заплаканы, на лицах мужчин застыло озабоченное выражение.

Питер заметил в толпе Иларио.

— Я спрошу, что случилось, — шепнул он Лауре. Она кивнула, и Питер пошел к другу.

Иларио разговаривал с каким-то незнакомым полным мужчиной. Его потускневшие глаза несколько оживились, когда он заметил Питера.

— Прости, я не смог подойти вовремя… — быстро начал Стентон.

Он понимал, что сейчас это не имеет никакого значения. Произошло что-то серьезное, отчего глаза Иларио потеряли былой блеск, и он перестал быть похожим на самого себя.

— Ничего страшного, — тихо произнес Иларио. — Мне было не до бильярда. Отец умер.

— Что? — Питеру показалось, что он ослышался.

— Отец умер, — повторил Иларио чуть громче. — Вернее, его убили.

— Убили? — эхом отозвался Питер.

— Да, в этом нет никаких сомнений, — подтвердил толстяк. — Я доктор Санчес, судмедэксперт.

Питер машинально пожал протянутую руку.

— Горничная обнаружила его около часа назад, — монотонным голосом продолжал Иларио. — Он лежал на полу в своем кабинете с охотничьим ножом в спине.

— Смерть наступила мгновенно. Нож пронзил сердце сразу. Либо чертовское везение, либо умелая рука, — сказал доктор Санчес.

— Но кто… — Питер запнулся.

Слишком резок был переход от счастья к ужасу. Он не знал, что сказать, что сделать. Иларио был сдержан и мрачен. Питер не решался подробно расспросить его.

— Убийца обязательно будет найден, — сквозь зубы процедил Иларио. — Это кто-то из тех, кто находится сейчас в Алаведре. Постороннему человеку сюда не проникнуть, так что мы в два счета найдем преступника.

От этой мысли холод пробежал по жилам. Питер оглянулся. Неужели кто-то из этих людей замыслил убийство и воплотил его в жизнь? Но зачем?

— Да кому могло понадобиться это?! — невольно вырвалось у Питера.

— Я надеюсь, что это очень скоро выяснится, — сказал Иларио с угрозой в голосе. — Полиция сейчас осматривает кабинет. Инспектор попросил нас всех не покидать большую гостиную.

— Здесь все? — спросил Питер, оглянувшись.

— С тобой да, — кивнул Иларио. — Только мама у себя в комнате… У нее истерика.

— Ей не нужен врач? — Кивком головы Питер показал на доктора Санчеса.

— Она отказывается видеть кого-либо, — ответил Иларио. — Даже меня. Ее горничная рядом с ней, отпаивает ее травяными настоями.

— В голове не укладывается, — вздохнул Питер.