Имперские истории

Пока Карвабиэль пытался сесть, что удалось далеко не с первой попытки, Анри молча сидел на столе и смаковал последние капли мутной жидкости, случайно уцелевшие на дне одного из кувшинов. Казалось, солдат не проявлял интереса к мучениям приходящего в себя полуэльфа, но на самом деле Фламер внимательно следил, не схватится ли дважды задень поверженный противник за кинжал, лежащий поблизости.

– Мне кажется, что твой лимит глупостей на сегодня исчерпан, – произнес Анри, видя, что взгляд Карвабиэля завороженно замер на рукояти кинжала.

– Что делать будешь? – проглотив ком, подкравшийся к горлу, прохрипел полуэльф.

– Пошел вон! – невозмутимо ответил Анри и, выбросив в угол опустевший кувшин, взял со стола грозный двуручный меч.

– Почему? – прошептал Карвабиэль, поднявшись на ноги и, покачиваясь, направляясь к двери. – Почему ты меня отпускаешь?

– Не люблю выполнять работу на треть, – пояснил Фламер и пронзил противника хищным взглядом. – Ну, что застрял, полукровка?! Тебя что, пинками выгонять?!

Карвабиэль не стал искушать судьбу и скрылся за дверью. Никто из двух десятков находившихся поблизости сотрудников имперской разведки, конечно же, не заметил ухода бывшего агента Джабона.

Ровно через час в дверь снова раздался стук. На этот раз судьба не преподнесла сюрприза, на удивление быстро исчерпав запас неприятных неожиданностей. Посетителей было трое, притом одетых в красно-черные мундиры и серые походные плащи.

– Пошли, – без предисловий и прелюдий сказал главный, окинув Фламера оценивающим взглядом и с отвращением прикрыв ладонью нос, явно не привыкший к амбре паров дешевых вин.

Анри взял меч, засунул за голенище сапога пару кинжалов и, накинув на плечи куртку, молча последовал за провожатыми. Жизнь научила солдата, что задавать вопросы нужно только тем, кто может на них ответить, то есть командирам. Низшие чины, как машины, просто выполняют приказы, и если даже знают ответы, то все равно промолчат, чаще из вредности, нежели подчиняясь запретам.

Внешне конвоиры сильно отличались от коллег, охранявших отдых почетного пленника на постоялом дворе, и дело было не только в мундирах. Анри чувствовал их опыт и силу, бывалый солдат с первого взгляда отличит опытного бойца от желторотого новичка или увальня из хозроты.

Они прошли немного по улице, затем свернули и, пропетляв немного по грязным переулкам бедняцкого квартала, вышли на площадь, где их уже поджидал крытый рваным тентом фургон.

– Залезай! – произнес старший и облегченно вздохнул, когда Фламер молча выполнил приказ, а не вступил в пререкания.

Действительно, грозный с виду воин был необычайно покладист, в то время как будь на его месте кто-либо другой, то непременно засыпал бы сопровождавших глупыми вопросами: «Куда едем?», «Почему в фургоне, а не в карете?», «Где баронесса?», «Почему направляемся к городским воротам, а не к штаб-квартире?» и т. д., и т. д.

Конечно, что замыслил конвой и почему Карина до сих пор не появилась, волновало и Фламера, но солдат рассуждал просто: «…эти бравые ребята выполняют волю баронессы, которая пока во мне нуждается. Хотела бы шпионка меня убить, прикончила бы сразу, не побоявшись испортить ковер в кабинете Фонжеро, тем более что он и так был испачкан до безобразия грязными сапогами и кровью. Пока со мной оружие, я в безопасности, а бессмысленные вопросы и лишние слова лишь показывают слабость и неуверенность в себе…»

Повозка прогрохотала по мостовой, выехала за ворота и затряслась на тракте. Сидевшие рядом охранники также, как и Анри, терпели неудобства и чертыхались, больно ударяясь о доски на каждой кочке, на каждом ухабе.

– Остановим тарантайку возле стога, соломки натаскаем, а то, ребята, все мослы себе отшибем! – предложил Фламер старшему конвоя, который становился все краснее и краснее в лице, все злее и злее после каждого нового толчка.

Люди баронессы задумчиво переглянулись, но ничего не ответили. Тряска уже измотала их, но нарушить инструкции никто не решился.

– Сдюжишь, не барышня, – пробурчал старший и снова выругался, когда повозка подскочила на очередном ухабе.

– Было бы ради чего терпеть, – проворчал Анри, пожимая плечами.

– Уже скоро, – обнадежил старший не столько подопечного, сколько самого себя.

Наконец-то дорожные мучения закончились, настал желанный момент остановки. Провожатые вылезли первыми и, только осмотревшись, подали знак Анри покинуть тесное, жесткое узилище на колесах. Если бы фургон подъехал к маленькому загородному особнячку с ухоженными клумбами и многочисленной, вооруженной до зубов охраной перед входом, Фламер не удивился бы. Не испугал бы старого вояку и куда менее приятный вид, например, тюремная башня с решетками на окнах, кладбище, с заблаговременно приготовленной для него могилой, или ветвистое дерево с компанией разлагающихся висельников, к которой ему незамедлительно предложили бы присоединиться. Однако то, что он увидел, никак не вписывалось в число пейзажей, типичных при общении с имперской разведкой и прочими блюстителями государственных интересов.