Щелкни пальцем только раз

– В Сэттон-Чанселоре? Нет. Агенты находятся в Маркет-Бейзинге. «Рассел и Томпсон» – вот как называется фирма. Можете обратиться к ним и все узнать.

– Прекрасно. Так я и сделаю. А как далеко отсюда до Маркет-Бейзинга?

– Две мили до Сэттон-Чанселора, а до Маркет-Бейзинга – семь миль. От Сэттон-Чанселора идет настоящая дорога, а здесь у нас только узкие, проселочные.

– Понятно. Всего хорошего, мистер Перри, и спасибо большое за то, что вы показали мне свой сад.

– Обождите минутку.

Он остановился, сорвал огромный пион и вдел его в петлю на отвороте ее жакета.

– Вот, – сказал он. – Это вам. Очень красиво.

На какое-то мгновение Таппенс сделалось страшно. Этот грузный, неуклюжий и добродушный человек вдруг испугал ее. Он смотрел на нее с улыбкой. Но в его улыбке было что-то безумное, она была похожа скорее на плотоядную усмешку.

– Очень красиво он выглядит на вашем жакете, – снова сказал он. – Очень красиво.

Таппенс подумала: «Как хорошо, что я не юная девушка... Мне бы, наверное, совсем не захотелось, чтобы он подарил мне цветок, да еще прикрепил его к жакету». Попрощавшись, она торопливо пошла прочь.

Дверь дома была открыта, и она вошла, чтобы попрощаться с миссис Перри. Та была в кухне, мыла посуду, оставшуюся от чая, и Таппенс автоматически сняла с крючка полотенце и стала вытирать чашки и блюдца.

– Большое спасибо, – сказала она, – вам и вашему мужу. Вы были так любезны, так гостеприимны. Что это такое?

Из-за стены кухни, оттуда, где раньше находился старинный очаг, раздались пронзительный птичий крик и царапанье.

– Это галка, – пояснила миссис Перри. – Она провалилась в трубу – там, в другом доме. В летнее время такое часто случается. На прошлой неделе, например, птица оказалась в нашей трубе. Они вьют себе в трубах гнезда.

– Что, в той части дома?

– Да. Вот, слышите? Опять.

До них снова донеслись тревожные крики птицы. Миссис Перри сказала:

– Дом пустой, вот никто ни о чем и не беспокоится. Нужно просто следить за трубами, время от времени их прочищать, вот и все.

Птичий крик и царапанье продолжались.

– Бедная птица, – сказала Таппенс.

– Да, теперь ей оттуда не выбраться.

– Вы хотите сказать, что она там погибнет?

– Ну да, конечно. Я уже говорила, что в наш камин они тоже падают через трубу. Уже два раза такое случалось. Одна птица была молодая, мы ее вытащили, и она улетела. А другая погибла.

Птица продолжала биться и кричать.

– Ах, как ее жалко! – воскликнула Таппенс. – Как бы мне хотелось помочь.

В кухню вошел мистер Перри.

– Что-нибудь случилось? – спросил он еще в дверях.

– Птица, Эймос. Она, наверное, застряла в трубе камина, что в гостиной на той половине дома. Слышишь?

– Вывалилась, наверное, из гнезда, которое они свили в трубе.

– Жаль, что нельзя туда попасть и помочь, – посетовала миссис Перри.

– Все равно ничего нельзя сделать. Они погибают просто от страха.

– А потом будет вонять, – заметила миссис Перри.

– Никакой запах сюда не дойдет. Слишком уж вы жалостливые, – продолжал он, переводя взгляд с одной на другую. – Как и все женщины. Пойдем туда, если хотите.

– А что, там есть открытое окно?

– Мы можем пройти через дверь.

– Через какую?

– Через ту, что во дворе. Там висит целая связка ключей.

Он вышел из дома, дошел до угла и открыл маленькую дверцу. Это был небольшой сарайчик, а из него вела дверь в другую половину дома. Рядом на гвозде висела связка ржавых ключей.

– Вот этот подойдет, – сказал мистер Перри.

Он взял ключ, вставил его в дверь и, изрядно потрудившись, заставил наконец ключ со скрежетом повернуться в замке.

– Я туда уже один раз заходил, – пояснил он. – Услышал, как течет вода. Кто-то забыл закрыть как следует кран.

Он вошел, и обе женщины последовали за ним. Дверь вела в маленькую комнатку, в которой была раковина с краном и на полке стояли вазы для цветов.

– Верно, специальная цветочная комната, – сказал мистер Перри. – Там цветы расставляли в вазы. Видите, сколько здесь ваз?

В цветочной была еще одна дверь, как оказалось, незапертая. Мистер Перри толкнул ее, и они очутились словно бы в другом мире. На полу небольшого коридора лежал ворсистый ковер. Чуть подальше виднелась полуоткрытая дверь – именно оттуда доносились крики, которые издавала несчастная птица. Перри распахнул эту дверь, и его жена вместе с Таппенс вошли в комнату.

Окна были закрыты ставнями, но один из ставней оказался приоткрыт и пропускал в комнату немного света. Несмотря на полумрак, Таппенс разглядела лежащий на полу ковер зеленого цвета, изрядно выцветший, но все еще красивый. У стены стоял книжный шкаф, однако ни стола, ни стульев не было. По-видимому, занавеси и ковры просто не взяли, оставили будущим жильцам.