Щелкни пальцем только раз

– На эту женщину в целом можно положиться, хотя, конечно, она слишком много говорит.

– Ну что вы, я нашла ее рассказы о всяких ваших местных делах весьма занимательными.

– Да она иногда и сама не знает, что говорит. Вы долго у нас пробудете?

– Да нет. Завтра уже собираюсь домой. Мне жаль, что я так и не нашла для себя подходящего домика, мне так понравился этот прелестный дом на канале, очень хотелось бы его приобрести.

– Слава богу, что вам это не удалось. Он в очень скверном состоянии. Знаете, когда хозяин отсутствует, это просто безобразие.

– Я даже не сумела выяснить, кому он принадлежит. Вам, я полагаю, это известно? Вы, как мне кажется, все здесь знаете.

– Я никогда особенно не интересовалась этим домом. Он постоянно переходит из рук в руки. Никак за этим не уследишь. В одной-то половине живут Перри, а вот другая обречена на полное разрушение.

Таппенс распрощалась и поехала назад к миссис Копли. В доме было тихо, хозяева, по-видимому, отсутствовали. Таппенс поднялась к себе в комнату, положила на стул пустую сумку, умылась, напудрила нос, снова вышла из дома – осторожно, на цыпочках, оглядываясь по сторонам, – и, оставив машину, быстро обогнула дом и пошла через поле по тропинке позади деревни, которая и привела ее к входу на кладбище.

Пройдя через калитку, она оказалась на кладбище, таком мирном и спокойном в лучах вечернего солнца, и начала осматривать могильные камни, как и обещала. У нее не было никаких тайных помыслов, никаких собственных мотивов для того, чтобы этим заниматься. Она не надеялась что-либо обнаружить и делала это исключительно по доброте душевной. Викарий такой симпатичный старичок, ей хотелось, чтобы его совесть была спокойна. Она захватила с собой тетрадку и карандаш, с тем чтобы записать, если обнаружится что-нибудь для него интересное. Таппенс решила, что будет просто искать надгробие на могиле ребенка соответствующего возраста. Большинство могил относилось к значительно более раннему времени. Среди них не попадалось ничего интересного – не было ни оригинальных старинных памятников, ни особо трогательных или теплых надписей. Там были похоронены главным образом достаточно пожилые люди. И все-таки она задерживалась, стараясь представить себе этих людей. Джейн Элвуд, ушла из жизни шестого января, в возрасте сорока пяти лет; Уильям Марл, ушел из жизни пятого января, близкие глубоко скорбят; Мэри Тривс, пяти лет от роду. Четырнадцатого марта 1835 года. Нет, это слишком давно. «С тобой мы знали столько радостей». Счастливая маленькая Мэри Тривс.

Она уже почти дошла до стены. Могилы здесь были заброшены, они сплошь заросли травой, за этой частью кладбища никто не ухаживал. Большинство памятников, находившихся прежде в вертикальном положении, теперь лежало на земле. Стена в этом месте начала рушиться, в некоторых местах она просто обвалилась.

Этот участок находился за церковью, его не было видно с дороги, и конечно же, там частенько разбойничали ребятишки. Таппенс склонилась над одной из могильных плит. Первоначальная надпись почти полностью стерлась, там ничего нельзя было прочесть. Но, слегка приподняв камень, она неожиданно увидела грубо высеченные буквы и слова, тоже уже заросшие мхом.

Водя пальцем по строчкам, Таппенс сумела разобрать отдельные слова:

«Кто... обидит... единого из малых сих...»

Милстоун... Милстоун... Милстоун... а внизу было неровно, явно по-любительски высечено:

«Здесь лежит Лили Уотерс».

У Таппенс перехватило дыхание – она вдруг почувствовала, что позади нее маячит какая-то тень, но прежде чем успела повернуть голову, на нее обрушился страшный удар, она упала лицом на каменную плиту и погрузилась в темноту.

Книга третья

ПРОПАЛА ЖЕНА

Глава 10

СОВЕЩАНИЕ И ПОСЛЕ НЕГО

I

– Итак, Бересфорд, – сказал генерал-майор сэр Джосайя Пенн авторитетным тоном, как и подобает человеку, удостоенному многочисленных почетных званий и орденов, – итак, что вы думаете обо всей этой говорильне?

Томми понял по этому замечанию, что «старина Джош», как его непочтительно называли за его спиной, недоволен ходом и результатами конференции, в которой они принимали участие.

– Осторожно, осторожно, ведь иначе невозможно, – продолжал сэр Джосайя. – Одни только разговоры, и ничего больше. А если кто и скажет что-нибудь дельное, то тут же кто-нибудь вскакивает и зарубает его предложение. Не могу понять, для чего мы здесь собираемся. Про себя-то я знаю. Знаю, почему я здесь. Мне больше нечего делать. Если я сюда не поеду, мне придется сидеть дома. А вы знаете, что я вынужден терпеть дома? Там все мною помыкают, Бересфорд. Помыкает экономка, помыкает садовник. Этот старый шотландец не дает мне притронуться к моим собственным персикам. Вот я и приезжаю сюда, командую всеми и притворяюсь, что делаю полезное дело – стою на страже безопасности своей страны. Вздор и чепуха! Но вы-то? Вы же сравнительно молодой человек. Зачем вы попусту теряете здесь время? Вас же все равно никто не будет слушать, даже если вы скажете что-нибудь стоящее.